Читать книгу - "Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия - Евгений Аврутин"

Опять потёк спор – удастся ли захватить Або или такая операция бесцельно увеличит потери. Приостановив спорщиков, артиллерийский полковник, обычно молчавший во время разговора подчинённых, сказал:

– Джентльмены, я должен услышать ваше мнение по важному вопросу. Со вчерашнего дня на борту «Саут Пасифика» появился новый пассажир, корреспондент газеты «Чикаго Трибюн» Томас Вандерби. Предвидя ваши вопросы, сообщаю: мистер Вандерби предъявил рекомендательное письмо от сэра Джеймса Грэма. Такой документ не обязывает именно нас оказать содействие этому господину, но я решил, что нам желательно разнообразить нашу компанию. Мистер Вандерби, насколько я понял, предпочёл добраться до Копенгагена сухопутным путём, устал в дороге, поэтому вчера не представился обществу. Скоро он пожалует в наш салон. Последуют ли возражения против пребывания в нашем обществе этого господина?

– Лично с моей стороны было бы странно проявить большую щепетильность, чем уважаемый сэр Джеймс, – заметил майор. – Тем более, по моему скромному опыту, каждый американец, пересекающий Атлантику, что само по себе редкий случай, априори является джентльменом.

– Пожалуй, единственная загвоздка в том, что янки всегда были симпатизантами России, поэтому следует ожидать, что публикации априорного джентльмена будут в пользу нашего врага, – ответил капитан Тремэйн.

– Что же, – возразил майор, – тем более важно, чтобы американский журналист оказался именно на борту нашего корабля. Если он решил использовать «Пасифик» для того, чтобы оказаться на территории России, то мы предложим ему вместо шлюпки транспортное средство барона Мюнхгаузена – пушечное ядро. Но я думаю, янки предпочтёт наше общество компании казаков. Что же касается военных секретов, то наш корабль едва ли не наименее подходящее место, где ими можно разжиться. Мы знаем немногое: «Саут Пасифик» идёт к берегам России, чтобы выполнить приказ командования.

– И это не говоря о том, – жёлчно добавил капитан, – что, если мистер Вандерби хоть немного потёрся в Лондоне, он осведомлён о планах Адмиралтейства едва ли не лучше самого сэра Чарльза Нэпира. Подозреваю, это мы будем расспрашивать его о том, какую русскую крепость решено взять вслед за Бомарзундом и сколько нам суждено болтаться в этих водах.

– На последний вопрос можно ответить и без янки, – сказал майор Колверн. – Морская война на этом театре боевых действий прекратится, когда Финский и Ботнический заливы покроются льдом. Даже если в Адмиралтействе и захотят испытать холодом и льдом нашу верность долгу, я сомневаюсь, что кому-то в Лондоне придёт в голову подвергнуть такому испытанию корпуса кораблей.

– Не буду спорить, – заметил капитан, – холодная война с Россией никому в Англии не нужна. Что же, русские сами виноваты в том, что присоединили к своей морозной державе Крым и Кавказ – места, где, по моим сведениям, можно воевать и в январе, не опасаясь, что рука примёрзнет к стволу ружья.

Продолжение разговора Джейн не слышала. Журналист из Америки её не заинтересовал. Другое дело – новость о том, что кампания не затянется до зимы. Лайонел это предполагал тоже, но одно дело услышать от него, а другое – от офицеров. «Значит, я вернусь домой с папой до Рождества», – подумала она и чуть не прикусила свой язык от такой радостной мысли, будто язык был в чем-то виноват.

Работу стюарда в салоне Джейн уже выполнила, стоять, и тем более сидеть и слушать, ей не полагалось, поэтому она вышла. В коридоре чуть не пустилась в пляс, но вспомнила угрозу кока и решила потанцевать, когда избавится от подноса с грязной посудой.

* * *

К новости о том, что до зимы эскадра уплывёт домой, на камбузе отнеслись со сдержанным энтузиазмом. Джейми, дремавший даже помешивая матросскую похлёбку, что-то буркнул, вроде «отоспимся», а кок заметил:

– Я не удивился. Шкура наша дешёвая, но чего во льдах корабли портить? Не знаю, оставим ли мы какой-нибудь гарнизон на русских островах и берегах, а я вот лично ни за какие собольи шубы в России зимовать не собираюсь.

Микки комментировать будущее возвращение не стал, зато напомнил Джейн о недавнем требовании:

– Джонни, так ты как, ладишь с джентльменами? Срубаешь с них за красивый сервис?

За секунду до этого Джейми пролил немного супа с черпака на раскалённую плиту. Яростное шипение пара помогло Джейн сделать вид, будто она ничего не услышала.

– Молчишь? Ну, твоё дело. Ты, главное, не забывай про три пенни в день. Скоро два шиллинга наберётся. Я могу и подождать, но терпение моё как табачный кисет: вроде полно, а уже кончилось.

«Моё тоже», – хотела ответить Джейн. Но не ответила, так как ей в голову пришла новая идея. А что, если самой подкатиться к журналисту-американцу и поговорить с ним? Она слышала, что французские газетчики любят расспрашивать прислугу о нравах господ. Значит, корреспондент захочет поговорить со стюардом об офицерах. Вот тогда Джейн и скажет ему, что среди британских моряков, даже среди стюардов-юнг, ходят легенды о капитане морской пехоты Фрэнсисе Летфорде. Может, повезёт и ей удастся застать тот момент, когда корреспондент будет за столом расспрашивать офицеров, а те скажут, на каком корабле сейчас находится папа. Или потом она наберётся смелости и сама спросит янки. Говорят, американцы, даже джентльмены, очень простые.

Когда появился шанс хоть что-то узнать про папу, разве будешь замечать какого-то Микки? И Джейн принялась ощипывать очередную курицу для офицерского стола, слегка приплясывая. То, что свистеть на корабле не принято, ей уже объяснили.

* * *

За ленчем (правильнее сказать, когда настало время подавать ленч) Джейн впервые встретила американца. Он ничем не отличался от обычного джентльмена: только лицо загорелое и обветренное, что на корабле совсем не удивительно. Ни огромной бороды, ни постоянной трубки в зубах, ни привычки сидеть за столом в шляпе, взгромоздив на стол ноги.

«Забавно, поплыла в Россию, чтобы впервые увидеть американца, – подумала Джейн. – Оказалось, насчёт ног и шляп – врут. Жаль, я не узнаю, правда ли то, что русские ходят в шубах даже внутри своих изб».

– Существует множество причин, вынуждающих жителей Старого Света переплывать Атлантику, и лишь две, по которым американцы путешествуют в Европу, – говорил майор Колверн. – Для жителя Нового Света есть два явления, которых он лишён на своей родине: это европейская культура и европейская война. Конечно, Североамериканские Соединённые Штаты тоже воюют, но эти войны, не сочтите за обиду, мистер Вандерби, столь же младенческие, как и американская культура. Если американцы хотят узнать, что такое настоящая война, со штыковыми атаками, штурмом укреплённых позиций, осадными батареями, – для этого надо или ехать в Европу, или разделить американские штаты, устроив между ними гражданскую войну.

Последние слова майор произнёс со смехом, пытаясь уверить собеседника в фантастичности такого предположения^[31]. Впрочем, тот и не обиделся.