Читать книгу - "Аквитанки - Юлия Галанина"

– Как это? – не могла сообразить Жаккетта.

– Как, как! – Жерара возмутила чисто женская непонятливость. – Вонзит ему раскаленный клинок в брюхо, да распорет до горла. И все дела. Вот тогда толк от меча будет! Ты чего засобиралась? Давай еще посидим, дом вспомним!

– Да нет, я пошла! Если опоздаю, крика не оберешься: меня ведь куаферскому делу учат!

Жаккетта поспешно нацепила фартук и поднялась:

– Проводи меня до опушки, а то я все равно боюсь!

– Пойдем… – с сожалением поднялся с травки Жерар. – Хорошо, сегодня денек свободный выдался, а так я с утра до вечера из кузницы не вылажу.

Он догнал Жаккетту и приобнял за плечи.

– Ты–то сейчас свободна или уже дружком там у себя в замке обзавелась?

– Занята, занята! – смахнула его руку Жаккетта.

Возобновление прежних отношений с Жераром ее совсем не прельщало.

– И ревнивый – страсть! Коли дознается, голову открутит. Так что извини…

* * *

Весь остаток дня Жаккетта ходила как в тумане. Ее то бросало в жар, то начинал бить озноб. К вечеру ей стало так плохо, что тетушка Франсуаза, потрогав лоб Жаккетты, сказала:

– Э–э, дочка, да у тебя лихорадка! Ложись–ка ты в кровать, да пропотей хорошенько. Аньес тебе травяное питье даст, хорошо хворь выгоняет. А булочки этому ироду я сама отнесу.

Жаккетта с радостью легла, надеясь забыться во сне. Но и сон не принес ей облегчения.

Стоило опустить веки – и перед глазами опять вставал страшный сарай и черный козел. И клетка с черным человеком в углу. А потом Жаккетта сама оказывалась черным человеком, и Жерар выводил ее на лысую поляну при мертвом свете полной луны. Заведя ей руки за спину, заставлял опуститься на колени. Угрюмый кузнец хромал к ней с пылающим мечом в руке и, глухо хохоча, с размаху вонзал меч в ее живот.

Жаккетта слабо помнила, что спит, но не могла проснуться, истошно кричала и видела, как ее дымящаяся горячая кровь заливает неживую темно–серебряную траву…

Встревоженная Аньес сильно трясла ее за плечи, вытаскивая из кошмара, и давала целебное питье.

Послушно выпив, Жаккетта опять обмякала и погружалась в жаркое забытье.

И опять перед глазами вставал сарай, и она сидела в той тесной клетке, сжатая со всех сторон острыми гранеными прутьями и не могла шевельнуться. Клочкастый козел, гремя копытами, скакал по железной сетке и уплетал румяные булочки…

Потом, в маленьком окошке под самой крышей показывался полный лик луны, и при ее свете Жаккетта видела, что вместо рогов у козла раскаленные, брызгающие искрами клинки.

Ехидно улыбаясь и мемекая, козел выскакивал из клетки и, опустив голову, шел на нее, а за стеной сарая смеялся и кашлял кузнец…

Захлебнувшись криком, Жаккетта опять просыпалась, разбуженная испуганной Аньес. Опять пила. И, не в силах сопротивляться смыкающему веки забытью, опять опускалась на дно липкой, зыбучей трясины сновидений.

И опять все повторялось заново с тошнотворным постоянством. Но теперь душа Жаккетты раздваивалась и одна половинка, порхая в воздухе, наблюдала, как ее, Жаккетту, ведут на заклание. А вторая в ужасе металась по телу, чувствуя в горле раскаленный добела клинок. И тут же первая половина видела радостное лицо Жерара за Жаккеттиной спиной.

Пытаясь как–то спастись, Жаккетта бросалась бежать. Но ноги, точно налитые свинцом, не отрывались от земли. Она падала в острую стальную траву и опять над ней висела улыбающаяся полная луна, а уши резал кашель кузнеца и хохот Жерара…

Чувствуя, что еще немного – и ее сердце лопнет от ужаса, Жаккетта из последних сил приподняла голову к луне и закричала: «Пресвятая Дева Мария, спаси–и–и!..» – и резко, точно выдернутая за шиворот из кровавого омута, проснулась, и села на постели.

В окошко ласково светил тоненький серп месяца, мерцали звезды, трещали цикады, и пахло теплой ночью.

Напротив, на своей кровати тихонько посапывала умаявшаяся Аньес.

Жаккетта дрожащей рукой нашарила в изголовье кувшин и долго–долго пила, наслаждаясь безопасной тишиной.

Она душой чувствовала, что Дева Мария незримо стоит за ее плечом, и ощущала ее прохладную ладонь на своей макушке.

Вдруг с руки Богоматери в ее голову разноцветной змейкой скользнула какая–то мысль и начала крутиться там колечком. Жаккетта решила, что это очень важная мысль и надо поймать ее за зеленый хвостик и понять.

Наконец ей это удалось, и все стало просто и понятно.

«Даже ради самого лучшего в мире меча нельзя распарывать людей от живота до горла!»

Словно какой–то тугой обруч, больно стягивающий голову, лопнул от этой мысли, и Жаккетта почувствовала чудесную легкость и покой во всем теле. Теперь она знала, что ей надо сделать.

Успокоенная своим открытием, Жаккетта допила кувшин до дна и уже безбоязненно легла в постель. Только ее голова коснулась подушки, она провалилась в глубокий, лишенный всяких сновидений сон.

Проснувшаяся на рассвете Аньес подошла к Жаккетте и, потрогав ее лоб, с удивлением обнаружила, что он прохладный.

Лихорадка прошла.