Читать книгу - "Пираты - Йен Лоуренс"

Вздохнув, я решил выждать и, поразмыслив, пришел к выводу, что это даже выгоднее. Если суда спутаются при конце прилива, пираты захватят и следующую смену течений. Приходилось признать, что Дашер прав, мои действия зачастую скоропалительны.

Я засел в зарослях папоротников и стал следить, как пираты готовят бриг к плаванию. На реях появились паруса, один за другим, сначала нижние, затем верхние. На парусах плясали тени матросов, работавших на реях. Призрачная команда неестественных размеров и меняющихся пропорций появилась на колышущемся выбеленном фоне.

Я наблюдал за призраками, движущимися в ритме бьющихся парусов и под аккомпанемент пения пиратов. В мозгу снова всплывали сказки о людоедах. Я казался себе Робинзоном Крузо. Один на острове, напуганный черными танцующими тенями. Я не знал, что хуже: сидеть спиной к ужасным джунглям или отвернуться от пиратов? Так я сидел и дрожал, поглядывая на окружавшие меня заросли. Никогда я не чувствовал себя столь одиноким, никогда так не жалел себя. Менее дня был я на острове, но как мне хотелось поскорее убраться отсюда!

И чтобы усугубить мое жалкое состояние, тут еще, как нарочно, спустился туман. Он закрыл солнце и смахнул тени с парусов. Добрался до деревьев, а потом и до кустов, в которых я притаился. Липкий и холодный, он разбросал по листьям бисер водяных капель. Я промок до костей.

Очертания шхуны и брига расплылись, голоса пиратов, казалось, доносились с суши. По джунглям передвигались таинственные угрожающие фигуры, все больше напоминавшие мне дикарей. Падение капель воды, шуршание папоротников казались мне приближающимися шагами босоногих людоедов. Куст я принял за перья головного убора дикаря, сломанный сучок смотрел на меня зловредным мрачным оком.

Когда я уже не смог этого дольше выносить, нож как бы сам собой поднялся, и моя рука потянулась к канату. Я перепилил узел. Бриг медленно начал разворот, канат сполз с дерева, как большая белая змея, скользнул сквозь папоротники в направлении воды. Судно подхватило течение, канат скрылся в воде.

Послышался крик, разнеслась над бухтой ругань, потом все слилось в шумную неразбериху. Бриг парил над туманом, паруса распростерты, как крылья, на реях мелкие блошки людей. Скрип, удар, лопаются снасти, ломаются реи. Блошки посыпались в воду, перекрывая все остальные звуки, раздались короткие вопли разрываемых акулами пиратов. И вот бриг остановился.

Конечно, я опять не подумал, что произойдет дальше. Прищуриваясь, стараясь разобрать сквозь туман, какой ущерб нанесен судам столкновением, я вдруг услышал плеск и скрип весел.

Лодка приближалась очень быстро, раздался грубый возглас:

– Осторожно! – и почти сразу же – шорох днища, севшего в береговой песок.

Рассудив, что пираты близко, я замер. Слева от меня вынырнул из тумана бородатый скелет. Он размеренно ступал, наклонившись вперед, очевидно, держа на плече швартовый конец. За ним пятился другой, вытягивая невидимый в тумане канат. Казалось, они волокли за собой лишь висевшую в воздухе влажную мглу.

Неясно было, тот же канат они использовали или взяли новый. Но я понимал, что пираты выберут самое толстое дерево и постараются тщательнее закрепить бриг, чтобы освободить его от вынужденных объятий с «Апостолом».

Я притаился, но когда пираты протопали мимо, вышел на пляж по их следам.

Через несколько шагов я увидел лодку. На песке был лишь нос, весла торчали в уключинах, она словно поджидала меня. Я подбежал к носу – ни якоря, ни колышка в песке. Столкнув ее в воду, я пошлепал за ней и услышал журчание.

Не переставая шагать, я обернулся на звук. У ближайшего дерева спиной ко мне croял тот, что поздоровее, под ногами его по песку струился темный ручеек. Он лениво повернулся к бухте, застегивая штаны.

Ноги мои налились свинцом, их невозможно было оторвать ото дна. Пират ринулся к лодке.

Он не кричал, слышалось, точнее,- угадывалось какое-то утробное урчание, доносящееся с его стороны. Это был почти беззвучный дикий крик бешенства, и я услышал его. Очнувшись, я налег на лодку, прыгнул в нее и вцепился в тяжелое весло.

Пират пересек пляж, вот его лохмотья уже плещутся в воде. Я отталкиваюсь веслом, лодка уходит на глубину, но оборванец догоняет, и вот он уже уцепился за корму. Он наваливается на борт, подтягивается – я все отпихиваюсь ото дна, которое отдаляется, вот я уже его едва достаю.

Человек поднимается над бортом, окровавленная повязка украшает его голову. Это тот нытик, которого угостил зубодробительной пощечиной капитан Грейс. Орать он, оказывается, был не в состоянии из-за дефекта повязки.

Вот он уже захватил борт локтем, вот плечи его нависли над лодкой, он начал переваливаться.