Читать книгу - "Королева Озер. Белая скво. Призрак у ворот. Рассказы. - Майн Рид"

тогда еще чувствовало себя очень неустойчиво. Но оказалось достаточно сильным, чтобы выдержать нападение священника-партизана. Он был захвачен в плен и без суда и следствия, прямо на месте расстрелян. Вместе с ним расстреляли и несчастного лейтенанта, недолгое время пробывшего полковником.

Вернемся теперь к веселому и счастливому кружку, потому что мы в своем рассказе забежали вперед.

— Буду рад слышать, что этот джентльмен получил по заслугам, — заявил капитан Морено. — Его должны сурово наказать. Если он легко отделается, у меня самого найдется, что ему сказать.

При этой угрозе та, которую едва не поцеловали в театре и которая только что бросила апельсин, посмотрела на Морено так умоляюще, словно воскликнула:

— О, дорогой Рафаэль, не нужно! Вы не должны его вызывать! Даже не думайте об этом!

Во всяком случае, так я истолковал выражение ее лица, которое удивило и озадачило меня. Если бы такое выражение появилось на лице ее сестры, я бы его лучше понял. Но донья Игнасия оставалась спокойной и невозмутимой. А глаза ее сестры гордо сверкнули, когда она услышала, что Морено готов рискнуть жизнью, защищая ее честь.

Очень скоро я понял, что кусок печенья и апельсин, брошенные через стол, не что иное, как стрелы Купидона, которые посылает этот бог любви в сердца влюбленных. То, что я принял за враждебность, оказалось «ложным гневом» влюбленных. Но этот гнев капитана Рафаэля Морено и Марианиты Коварубио не смог меня обмануть. Я знал, что вскоре их отношения станут гораздо более близкими, чем у двоюродных брата и сестры. Мне помогло догадаться замечание, которое раньше сделал Морено: «Больше восхищаются Марианитой». Это он больше восхищался Марианитой. Я же не мог про себя не подумать: «Где его глаза?»

Но сделанное мною открытие принесло и другую, гораздо более приятную мысль. Мужчина не может быть одновременно влюблен в двух женщин. Тщеславие или злые намерения могут заставить его изобразить такое состояние. Но я знал, что Рафаэль Морено не тщеславен и не зол, и это убедило меня, что я допустил в его отношении и другую ошибку, решив, что ему приглянулась индейская девушка. Нужно ли добавлять, как меня обрадовало такое умозаключение?

Прежде чем мы покинули стол, я увидел зарождение другой «страсти», во всяком случае увидел, как на глазах у всех влюбляется мужчина. Криттендена явно поразила вторая сестра. Он постоянно, хотя и украдкой посматривал на нее. Он так увлекся, что совсем потерял аппетит. Едва прикоснулся к многочисленным вкусным блюдам. А ведь я знал, что мой собрат офицер все, что угодно, только не аскет.

Мне было интересно узнать, ответит ли девушка ему взаимностью. Вероятно, ответит, если сердце доньи Игнасии еще не занято. Я знал, что темноглазые сеньориты питают слабость к «Los Gueros», как называются светлокожие и светловолосые мужчины. И драгуну, с его красивым лицом и огненно-рыжими волосами, нетрудно вызвать ответное чувство даже у признанной красавицы.

Девушка была явно довольна восхищенными взглядами Криттендена, которые не могла не заметить.

— А теперь, amigo mio, — сказал дон Рафаэль, отводя меня в сторону, когда девушки вышли из-за стола, — я напоминаю вам о вашем обещании. Что вы думаете о моих кузинах? Разве они не muy lindas (красивы)?

— Lindissimas (прекрасны)! Обе очень хороши!

— И какую вы считаете более красивой?

— Я знаю, какую считаете вы.

— Игнасию?

— Нет, будущую сеньору Морено.

— О, вздор! — со смехом ответил он, но выглядел при этом чуть глуповато. — Идемте, — добавил он, не желая, чтобы я продолжал говорить. — Выйдем из дома и посмотрим на забавы. Они уже должны начаться.

Глава XXIX

МЕКСИКАНСКИЙ ПРАЗДНИК

Ни в одной стране мира не бывает столько праздничных дней, как в Мексике. Каждую неделю устраивается праздник — религиозный или просто народный, и все они очень веселые. И ни в одной стране не увидишь такого разнообразия костюмов, как на этих праздниках.

Когда я в сопровождении капитана Морено вышел из дома, глазам моим предстало незабываемое зрелище. Да, на это стоило посмотреть! За час, что мы провели за столом, у навеса собралось множество празднично настроенного народа. Люди стояли группами или прогуливались взад и вперед. Это были ranchero в своих пестрых костюмах, в сомбреро, обильно украшенных золотыми и серебряными лентами, в сапогах со шпорами (колесики этих шпор достигали дюйма в диаметре!). Были здесь и arriero — погонщики, но не в повседневных куртках и передниках из грубой кожи, в которых они погоняют упрямых мулов, а в нарядной одежде, по пестроте не уступающей костюмам ranchero, но совсем другого покроя.

Были здесь и метисы из поселков и деревень в широких бархатных брюках, с пуговицами по бокам от бедра до лодыжек; без жакетов или курток, но в тонких рубашках, богато вышитых на груди; обязательное серапе свисало у всех с плеча.

Часть общества составляли представители низших сословий города, тоже красочно одетые, — так называемые leperos и pelados; их можно было узнать по дешевому шарфу поверх грубых хлопчатобумажных рубах.

Последними из gente de razon — так называют белых мексиканцев любого происхождения — появились hasiendados — местные землевладельцы. Они, хоть и принадлежали к высшему сословию, меньше всего бросались в глаза своими костюмами. Большинство джентльменов были в повседневных пиджаках из дорогой ткани, в рубашках и брюках последних парижских фасонов, в патентованных кожаных сапогах и с неизменным шелковым галстуком.

Женская часть общества была представлена меньшим разнообразием нарядов, хотя можно было отметить несколько различных стилей. И здесь, как и среди мужчин, muchachas из средних и даже низших классов имели преимущество перед леди из элиты: короткие, яркие нижние юбки, кофточки, богато расшитые, но без рукавов, голые ножки в маленьких сатиновых туфельках давали им возможность продемонстрировать свои прелести. А дамы из высшего света, усвоившие европейскую моду, не могли этого сделать.