Читать книгу - "Прощай, Ариана Ваэджа! - Стелла Странник"

— Совсем давно… — смутился тот, словно не хотел о чем-то вспоминать.

Оказывается, Чердынь начиналась на Троицком холме, где и ныне видны остатки городища, которое наверняка стояло здесь в двенадцатом и тринадцатом веках, судя по находкам археологов. А они здесь раскопали осколки посуды и бронзовые шумящие подвески родановской культуры. Позже на месте городища появилась Чердынь с деревянной крепостью, обнесенная земляным валом. Этот вал даже сейчас отлично видно — настолько крепким и высоким его соорудили, а ведь… вручную.

— На этом холме нашли, кстати, и фигурки звериного стиля, — сказал Потапенко. — Так что имейте в виду… Да, и думаю, что пробы грунта нужно взять не только здесь… Забыл сказать, что у Полюдова камня очень интересный ландшафт… Есть там фрагменты и горной тундры, и… криволесий… Произрастают редкие аркто-альпийские виды растений, и даже… лиственный лес с примесью реликтовых деревьев… А какое пышное разнотравье! Одним словом, сочетание рельефов очень необычное…

— Федор Алексеевич, вы бы поподробнее рассказали о зверином стиле… — дождался паузы геоморфолог Сибирцев, его больше интересовала эта тема.

— Подождите, я еще вам такую икону покажу! — воскликнул тот. — А пока… Всему свой черед. Да, вон там, чуть южнее, стоит Вятский холм. Здесь было Вятское городище. И знаете, что нашли археологи рядом с кладом из предметов звериного стиля? — он многозначительно оглядел участников экспедиции. — Остатки металлургического завода!

— Да что вы говорите? — на сей раз проявил живой интерес Кондратьев. — Значит, здесь развивалось производство… Любопытно, даже очень… И какие же металлы там плавили? А если это след древней цивилизации?

Потапенко молчал, раздумывая. Действительно, вопросов много. И отвечать на них нужно не в полевых условиях, а за столом какой-нибудь конференции. И он решил сменить тему:

— Полюбуйтесь, сколько здесь церквей! И все в основном на возвышенностях, видны издалека. Самое высокое здание — Воскресенский собор. Пятиглавый собор на подклете — это и есть типичные черты уральского зодчества. Смотрите, какие голубые главы! В тон небесной лазури! А рядом — красная колокольня со шпилем… Высоченная! А вон там — белая церковь Иоанна Богослова, более проста, даже… лаконична… На западный манер.

Местный краевед и публицист всматривался в даль, прежде чем продолжить:

— А вон там — Всехсвятская церковь, и стоит она вот уж лет сто на окраине города… перед выездом в Покчу. Кстати, очень отличается от других, ведь строили ее как кладбищенскую. С одной стороны — проста, а с другой — изящна…

Потапенко еще минут десять-пятнадцать рассказывал о достопримечательностях Чердыни. И слушать его было одно наслаждение. Вот что значит — родные места. Наконец, закончил свой обзор:

— А впрочем, соловья баснями не кормят… Заговорился и не заметил, что давно пора обедать! Вы закончили с пробами грунта? Везде взяли? Тогда покажу одно интересное местечко, где можно отведать и самые современные блюда, и довольно старинные, еще прошлого века. Есть даже царские… Приезжим нравятся… Идемте, совсем недалеко отсюда…

* * *

Утомленные пешими прогулками, а может быть, и долгими рассказами «чичероне», участники экспедиции с удовольствием откликнулись на такое предложение. И не пожалели. «Каменный Пояс» — такое название это заведение имело, скорее всего, не только потому, что очень уж в этих местах любили камни, а потому, что хозяин взял его из старинных источников об Уральских горах, именно так когда-то их и называли.

Повара «Каменного Пояса» оказались очень талантливыми. Подали один из самых изысканных супов — французский а-ля-тортю. Его варят из телячьей головы, сладкого телячьего мяса, петушиных гребешков и кореньев. Старинный рецепт довольно сложный, так как все ингредиенты нужно готовить по отдельности и только потом смешать и приправить чухонским маслом, мадерой и лимоном. Еще были зразы из зайца с гречневой кашей, пироги с рыбой и сливочный кисель.

— Федор Алексеевич, а вы упомянули о царских блюдах… — осторожно заметил любитель вкусно поесть Сибирцев.

— Да, вот на столе грибная икра по-царски, — улыбнулся тот, показывая на небольшое глубокое блюдо, в котором лежали смешанные с репчатым луком и растительным маслом соленые грибы, скорее всего, грузди.

— Надо же, — ухмыльнулся геоморфолог, — а я и не заметил…

* * *

После обеда поехали в музей. Размещался он в двухэтажном здании земской уездной управы, построенном в пятидесятые годы прошлого века. Над входом еще сохранилась аббревиатура «Ч.У.З.У».

— О, так здесь все экспонаты, о которых вы нам уже рассказали, Федор Алексеевич, — заметил Кондратьев. — А вот здесь, полагаю, в разделе «История и мифология», как раз и собраны те легенды, о которых вы тоже… хоть и не столь подробно, но — упомянули…

— Все правильно, Павел Ильич! К сожалению, книги нельзя почитать, так как это экспонаты, но вот в местной библиотеке тоже кое-что есть.

— Хорошо, буду иметь в виду.

— А что же со звериным стилем? — спросил Сибирцев. — Вы хотели показать нам кое-что…

— И сейчас хочу! Идемте за мной!

Они прошли через два зала и оказались лицом к лицу с удивительным полотном, на котором в полный рост стояли три человека, но один из них, тот, что посередине, был… с песьей головой. Скорее всего, все трое служили священниками, на это указывали мантии, наброшенные поверх одежды, и кресты в руках. Но художник привлекал внимание именно к тому, кто был с песьей головой: во-первых, на нем была самая яркая — красная мантия, во-вторых, кроме креста он держал в руках еще и…скипетр, главный символ власти. И эту центральную фигуру нельзя было назвать собакой, так как его туловище оставалось самым обычным, человеческим, более того, художник даже решил подчеркнуть это, показав неприкрытые мантией ноги. Человек держался с особым достоинством — скипетр в его руке находился а вертикальном положении, будто он только что отдал какой-то указ, а приподнятая песья голова говорила о твердости характера.

— Икона псоглавца святого Христофора… — пояснил Потапенко. — Чердынские охотники считали его своим покровителем и потому… перед началом сезона охоты священник… кропил охотничьих собак святой водой…

— И церковь запретила рисовать этого святого… с собачьей головой! — заметил геоморфолог Сибирцев.

— Да, — согласился с ним публицист. — Запретила еще… лет двести назад. И уничтожила все изображения, которые были уже написаны… Но… вот эта икона — осталась. Так что пальма первенства за ней, а потом уже — за кладом фигурок с шаманскими изображениями, что откопали на Вятском холме. Хотя… Конечно, и тот бесценен.

— Федор Алексеевич, уже вечереет, — напомнил Кондратьев.

— Да, конечно, вижу, что все устали… Сегодня у нас ознакомительные экскурсии… А вот завтра начнется… ответственная работа. Так что всем надо хорошо отдохнуть и быть в самом боевом снаряжении. Одежда, обувь, вещмешки… Не мне вам давать советы, когда ехали — знали куда. Да, и палатки захватите!