Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

в Северной Италии, которое превращалось в постоянную оккупацию. Де Голлю удастся дожать ситуацию в свою пользу, получив крошечные территориальные приращения взамен на мирный договор с Италией.

Но на Ближнем Востоке Францию ждал, скорее, провал. Ее войска из Леванта были выведены, о чем мы еще поведаем.

Стоить ли говорить, как де Голль был возмущен тем, что Францию не пригласили на московское совещание министров иностранных дел. В мемуарах он писал: «Вновь возвращались времена изоляции Франции, после того как конференция в Лондоне, учреждение четырехстороннего управления в Германии и Австрии, занятие Францией места постоянного члена Совета Безопасности и участие в церемонии подписания акта капитуляции Японии, казалось, положили этому конец».

Правда, предметом обсуждения на совещании «тройки» была подготовка мирных договоров с Болгарией, Румынией, Венгрией и Финляндией, и Лондон, Москва и Вашингтон оправдывали отсутствие Франции тем, что официально Франция не принимала участия в войне против этих четырех стран, ибо военные действия против сателлитов Германии начались во время вишистского режима. «На самом же деле речь шла о передаче судьбы восточноевропейских стран в руки советской диктатуры».

Во Франции с подачи и американцев, и самого де Голля уже началась активная антисоветская и антикоммунистическая кампания в прессе. Посол Богомолов по этому поводу даже сделал представление французскому правительству. Сталин, узнав об этом, был весьма недоволен. 17 декабря он телеграфировал Молотову: «По чьему поручению Богомолов говорил с де Голлем о выпадах против Сталина во французской печати? Если это было ему поручено – это большая ошибка. Если же он затеял это дело с де Голлем по собственной инициативе, то нужно признать, что Богомолов не посол, а пустой болтун, ничего не понимающий в политике. Надо принять предложение, чтобы такие случаи больше не имели бы места».

Тем не менее французы были заинтересованы в том, чтобы на переговорах в Москве были подняты и интересующие их вопросы, прежде всего, о Руре. 12 декабря Молотов принял директора экономического департамента французского МИДа Альфана и посла Катру. Он напомнил, что проблема Рура излагалась в меморандуме, который Бидо 14 сентября вручил на конференции министров иностранных дел в Лондоне. Тогда было договорено, что вопрос будет рассмотрен в дипломатическом порядке. После этого с 12 по 26 октября французская делегация вела переговоры в Лондоне, а с 12 по 20 ноября – в Вашингтоне. Теперь Альфан намеревался обсудить вопрос о Руре в Москве.

– До тех пор, пока Рур и Рейнская область не будут отторгнуты от Германии, угроза германской агрессии будет довлеть над Францией, – доказывал Альфан. – Французское правительство считает, что ампутация германской территории на востоке и отделение Рура от Германии на западе позволят лишить Германию 95 % угля, 78 % чугуна, 80 % стали и 78 % проката.

Молотов согласился:

– Рур – это главная военно-промышленная база Германии.

Французский дипломат конкретизировал свою позицию:

– Рур должен быть поставлен под международный контроль. Новый режим в Руре должен быть определен и гарантирован великими державами. Там должно быть создано международное правительство с участием всех более или менее заинтересованных держав. Территория Рура должна быть по возможности меньшей, но на ней должно находиться большее количество угольных шахт и основных промышленных предприятий.

Альфан показал на принесенной с собой карте предлагавшиеся границы Рура.

– Речь идет лишь о территории, расположенной на правом берегу Рейна. Французское правительство предлагает также отделить от Германии Рейнскую область. Эта область менее важна в промышленном отношении, но имеет значение для Франции в стратегическом и историческом отношениях. Точка зрения нашего правительства заключается в том, чтобы, отторгнув эту территорию от Германии, создать на ней суверенное государство под постоянной военной оккупацией союзных государств.

Молотов был слегка озадачен французскими аппетитами и поинтересовался:

– Отмечены ли предлагаемые границы Рейнской области на карте, которую Вы мне передали?

– Нет, – ответил Альфан. – Рейнская область будет территорией, не входящей в состав ни Франции, ни Германии. Что касается Саарской области, то мое правительство хочет, чтобы угольные шахты были переданы в ее собственность, и чтобы область была включена в таможенные и валютные границы Франции. Саарская область должна находиться под постоянной военной оккупацией Франции. Окончательный режим ее можно определить позже.

Нарком продолжал уточнять границы французских амбиций:

– Будет или нет оставлено на месте население всех этих территорий?

Французский представитель проявил великодушие:

– Жители этих территорий получат возможность заявить о своей воле. Те, которые захотят остаться, будут считаться жителями Саарской области, Рейнской области или Рура.

– Так значит, немцы там остаются?

– Жители получат возможность выехать с этой территории, если они того пожелают, – повторил Альфан. – Франция хочет политического отделения Рура от Германии. Как раз этим новое французское предложение отличается от предложения, сделанного советской делегацией на Берлинской конференции.

Молотов покачал головой:

– Не только этим.

Альфан поспешил поправиться:

– Это одна из сторон, отличающая французское предложение от советского.

Наркоминдел поинтересовался реакцией на французские инициативы со стороны Британии и США.

– Английское и американское правительства выслушали изложение французской точки зрения, – продолжал темнить француз. – Бевин не указал, согласно или нет английское правительство с французскими предложениями. Возражения делались, однако, только по экономическим вопросам. Никакого официального ответа английское правительство не дало, так как заявило, что оно желает предварительно узнать позицию американского и Советского правительств.

Молотов сделал вывод:

– Следовательно, пока Французское правительство никакого ответа от англичан и американцев не получило.

– Да. Но ни от английской, ни от американской стороны никаких важных политических возражений не делалось.

Молотов обещал ознакомить советское правительство с новыми французскими предложениями. И поинтересовался отношением Парижа к выдвинутой Москвой в Потсдаме инициативой по Руру:

– Следует ли понимать, что французское правительство не согласно с советским предложением?

Альфан задумался:

– Если Французское правительство правильно понимает советское предложение, то вы предлагаете установить международный контроль над Руром, оставляя его в составе Германии. Французское же предложение сводится к политическому отделению Рура от Германии и к созданию там международного правительства.

– В советском предложении есть другая часть, в которой говорится, что Рур должен находиться под контролем Франции, СССР, Англии и США, – напомнил Молотов. – Следует ли понимать, что это предложение не поддерживается Французским правительством?

Альфан ушел от прямого ответа, но он был очевиден: французские планы не предусматривали какой-либо роли для Советского Союза, который в данном случае должен был выступить тараном для французской политики.

В разговор вступил Катру, рассказавший о второй части миссии Альфана:

– Французская торговая делегация была очень хорошо принята народным комиссариатом внешней торговли. Однако, похоже, Микоян придерживается той позиции, что надо заключить чисто юридический торговый договор, но к обмену товарами не приступать.

– Господин Катру, Вы прекрасно знаете, насколько разрушено