Читать книгу - "Падь Золотая - Виктор Брониславович Лавринайтис"

— никто на нас не напал. И сейчас звери только издали рычат, к нам не подходят. Конечно, боятся!

Но, словно в опровержение его слов, случилось такое!.. Рядом, совсем в нескольких шагах, что-то страшно ухнуло, закричало, захохотало. Потом хохот резко оборвался, и в наступившей жуткой тишине раздался страшный щелк: кто-то свирепо и кровожадно лязгал чудовищными зубами. Голубь в клетке забился и захлопал крыльями. Ну, всё, конец!..

— Наташа, не бойся…

— Дедушка!

— Борька, ты слышишь?

— Не-не знаю…

Женя с Федей, не говоря ни слова, начали одновременно вылезать из-под одеял.

— Женя, Федька, куда?

— Куда?! — сердито откликнулся Федя, нашаривая картуз. — На разведку.

— Сейчас мы, Наташа, все узнаем, — застегивая воротник, сказал Женя.

— Не ходите! — вцепилась в обоих Наташа. — Вам говорят, не ходите!

— «Не ходите»! — буркнул Федя. — Ты портная, а я разведчик. Потом сама скажешь, что приказ не выполняю, свою работу забыл.

— Ложись сейчас же! — ничего не слушала Наташа. — Федька… отколочу! Думаете, не справлюсь? Ну? Ложитесь!

Оба покосились на Наташу, смущенно переглянулись, затем, не глядя друг на друга, легли.

Страшный щелк и хохот меж тем удалялись. Гукнуло еще раз, и все стихло. Ребята подняли головы и переглянулись. Все — бледные, но целые и невредимые. Так же, как вечером, потрескивает костер. На столе в порядке сложены посуда и продукты, в изголовьях — составленные пирамидой ружья. Спокойно дремлет Савраска и похрапывает дедушка. Совсем успокоился и спит в клетке голубь. Только темнее стало вокруг. Тайга будто теснее обступила, и звезды на небе переменили положение.

Ребята снова переглянулись. Может, правда, таежное зверье боится человека? Или звери нападают лишь в глухой тайге? А здесь еще не глухая — Монгон недалеко…

Вдруг снова раздался так напугавший ребят страшный хохот и гуканье, но уже очень далеко. Сейчас это не произвело никакого впечатления. Вслед за хохотом вдали крикнул какой-то другой зверь — звонко, протяжно…

Должно быть, на этот раз кричал кто-то действительно очень опасный, потому что дедушка сразу вскочил и повернулся в сторону звуков. С лица его исчез сон. Будто он и не спал.

— Дедушка! — подскочил к нему Паша. — Вы спите, а мы никак не могли вас разбудить. Кругом звери…

— Тише, тише, герои! — оборвал дедушка окруживших его ребят и стал настороженно прислушиваться к тишине ночи. — Что-то там, правда, неладно…

Через несколько мгновений ребята опять услышали протяжный, странный крик.

— Человек кричит! — вздрогнул дедушка. — Человек!

— Алька! — разом ахнули ребята.

Дедушка, приложив к ушам ладони, продолжал вслушиваться, но крик больше не повторялся. Потянул влажный ветерок, раздувая костер; ночь словно отступила, и смутно замаячили невидимые до этого разлапистые сосны.

— Так… — К дедушке вернулось обычное спокойствие. — Принуждать вас не буду, а только хотел бы я знать вашу тайну. Какой Алька? Что Федя вечером на разведке видел? А знать мне нужно. Неладное что-то в тайге творится, а я, прямо сказать, не понимаю…

Наклонив голову и пощипывая ус, Сергей Егорыч слушал сбивчивый рассказ.

— Дьявол бы меня побрал с этим походом! Так и знал, что до добра не доведет! — заворчал он. — Дуралей старый! Говорил ведь я… «Фантастика»! Тоже мне жюльверны! Скажи пожалуйста, попал в историю… Тьфу! — в сердцах плюнул дедушка. — А вы-то, вы-то как такими растяпами оказались? Добро бы дружкам рассказали — пусть бы шли с нами, — а то какому-то дуралею открылись. Не умеете вы тайну хранить, вот что вам скажу!

Смущенные ребята посмотрели на Федю. Тот сучочком ковырял землю.

— Мы нечаянно… Со всеми, дедушка, ошибки бывают, — поспешно сказал Женя.

— «Нечаянно»! — Дедушка сердито пожевал губами. — Чей этот Алька? Кто его отец? Из-за чего у вас с этим Алькой война пошла?

— Вы, дедушка, Алика не знаете. Отец у него инженер деповской. Алька с нами не дружил и к вам никогда не ходил. Он всегда нам вредил и сейчас навредить хочет. Надо его догнать.

— «Догнать»! — передразнил дедушка. — А как догнать? Вся загвоздка в том и получается, что по этой тропе из Монгона последний человек проходил месяц назад. Не шел Алька нашей дорогой. Вот и думай, где он, а вы «догнать». Гм… Хорошо, если он на поезде до Листянки доехал да листянской тропой в хребет идет. Испугался немного — так это еще полбеды. А вдруг это не он? Где тогда ваш Алик? Придется возвращаться домой да искать его, коль падь Золотая всему причиной… Тьфу! Ну, а сейчас, герои, спать, спать! — решительно сказал дедушка, видя, что ребята готовы засыпать его вопросами.

— Дедушка, только мне ответьте! Мне по работе! — взмолился Федя.

— Ну, давай, коль по работе, да только скорей.

— Как вы узнали, что последний человек проходил по тропе месяц назад?

— Здравствуй! Какой же я лесник буду, если не узнаю, ходил ли кто по тайге или нет?

— И можете определить, кто шел, когда и в какую сторону?

— А как же?

— Здорово! Вы, значит, следопыт!

— Гм… Вот про это, признаться, не знаю. Разведчиком в партизанах был да так себя разведчиком и считаю… Хватит, хватит! Сегодня я, герои, сердитый. Спать! Утречком чуть свет подниму. Спокойно спите, никто вас не тронет, я уже выспался, посижу.

«…Алик? Не Алик? Следопыт… Медведи… Золотая падь…»

Ребята наконец погрузились в крепкий после всех треволнений сон. Сергей Егорыч то и дело отходил от костра, прислушивался. Тихо… Тайга спала. Но тревога не сходила с морщинистого и загорелого, кажущегося от отблесков огня бронзовым лица дедушки.

Глава IV

По следам

Экспедиция, выступив до восхода солнца, задержалась у развилины тропы. К тропе, по которой пришли ребята, подходила с запада вторая — от станции Листвянка. Ее-то и рассматривали ребята.

Сергей Егорыч своей неторопливой, скрадывающей походкой прошел рядом с тропой, остановился у березки, под которой человек, видимо, отдыхал — трава около нее была примята. Внимательно, ни к чему не прикасаясь, оглядел это место, потом нагнулся и поднял конфетную бумажку. Подольше задержался у двух лиственниц, росших рядом. Тропа обвиливала их, но человек, должно быть, прошел между ними. Дедушка тщательно осмотрел кору и нижние сучки лиственниц. Федя, стараясь повторять все движения дедушки,