Читать книгу - "Кладоискатель и золото шаманов - Юрий Гаврюченков"

За один вечер мы хапнули северной экзотики столько, что она перестала укладываться в голове. Заметив наше остолбенение, Андрей Николаевич закончил экскурсию.

Мы вернулись в дом и стали готовиться ко сну. Кровать была одна – хозяйская, да еще топчан в комнате. Андрей Николаевич принес с чердака раскладушку и пару толстых одеял, одно из которых постелили на печь:

– Располагайтесь. Желаю доброй ночи, – и удалился в спальню, предоставив нам самим выбирать место по душе.

Мы разместились быстро. Я занял топчан. Слава улегся на раскладушке, а Вадик залез на печь. Любителю экзотики было там самое место.

С утра наша банда пробудилась бодрой и готовой к действию. Недаром французская пословица гласит, что самый крепкий сон у самых отпетых негодяев. Как следует перекусив, я за чашкой крепкого кофе (захватил предусмотрительно жестянку растворимого) принялся выведывать у Лепяго дорогу к пещере.

– Будучи человеком в истории края весьма компетентным, вы, должно быть, помните историю об эвенкских шаманах?

– А, запертые харги, – сразил меня наповал Андрей Николаевич. – Кто же эту легенду не знает. Вас, наверное, пещера интересует?

– Ну… в общем-то, да.

– Можно будет сходить, – сказал Лепяго.

– Далеко это?

– За Марью выйти и по дороге километров пятьдесят. На машине придется ехать до повертки. Дальше километров шесть через лес. Дорога была, но заросла очень, там даже ЗИЛ не пройдет.

– Так туда и дорога была? – У меня упало сердце. Какие могут быть сокровища, если об этом каждая собака знает. – Это что, местная достопримечательность?

– Вроде того, – подтвердил мои опасения Андрей Николаевич. – Да не бойтесь, – рассмеялся он, – нет там никаких кладов и не было!

– А что, проверяли? – спросил Вадик.

Вчера, выслушав подробности гибели отца, он загрустил, а сейчас вообще нос повесил. Наверное, горестно было узнать, что родитель еще и умер зазря.

– Сколько раз ходили, – ответил как ножом резанул директор. – Я сам, пацаном будучи, лазил туда, все хотел клад найти. Загодин, в семидесятых «хозяином» был, тоже искал.

– Нашел? – ревниво спросил Вадик.

– Какое там… Во-первых, вход завален был наглухо. Вы не представляете, какой это был завал! Полковник зэков нагнал, они все вычистили. До него тоже пытались завал растащить, но это работенка та еще, скажу я вам. В общем, пытались разгребать, но бросали. А вот Загодин разобрал. Сколько камней выгребли – посмотреть страшно! Кучи выше роста человеческого до сих пор лежат.

– И все впустую? – на Вадика было жалко смотреть.

– Открыли сталактитовую пещеру. Большую, надо сказать. Я теперь в нее детишек вожу на каникулах. Это во-первых.

– А во-вторых?

– Во-вторых, в дальнем конце пещеры оказался другой завал. Загодин начал разбирать, но плюнул. Слишком тягомотно оказалось заключенных в такую даль на работы выводить. Машины, бензин, все дела… Вскоре перевели его.

– А перевод никак не связан с…?

Лепяго пожал плечами.

– А завал как же? – спросил я.

– Завал остался, – улыбнулся Андрей Николаевич. – Детям интересно. Они думают, что клад все еще там, а я их не разочаровываю. В жизни должно быть место для романтики.

– Откуда же вы знаете, что дальше ничего нет? – не унимался Вадик.

Известие о несостоятельности семейного мифа задело его за живое.

– Онтокольников, новый начальник колонии, вызывал геологов. Они какой-то аппаратурой просвечивали – нет там никакого золота. Поэтому и завал разбирать не стали.

– Печально, – заключил я.

– Таковы факты, а факты – вещь упрямая, знаете ли.

– Что же, так и уехали? – заерзал на стуле Гольдберг-младший.

– Уехали, – сочувственным тоном подтвердил Андрей Николаевич. – Должен вам сказать, что за завалом они обнаружили полость, и не маленькую, но никаких признаков золота, груда которого, согласно легенде, закрывала вход. Завал, несомненно, имеется, но из камней.

– В камнях золото искали? – проявил неожиданную сообразительность Слава.

– Откуда ему там взяться? Это же не кварцевая порода.

– Жаль, – вздохнул я. – Но взглянуть надо. Зря, что ли, ехали. Вы нас туда проводите, Андрей Николаевич?

– Провожу, конечно. – Лепяго был человеком сговорчивым. – Вы только шоферу заплатите, а машину я найду. Туда на машине надо ехать.

– Тогда поехали, – буркнул Слава, – чего тянуть. Давай прямо сейчас и отправимся.

– Вы как, Андрей Николаевич? – спросил я.

Лепяго замялся.

– У меня тут еще кое-какие дела есть, да и машину надо найти. Придется вам подождать пару часиков.

– Хорошо, – согласился я. – Подождем.

Когда директор музея удалился по своим делам, мы обменялись многозначительными взглядами.

– Ну чего? – спросил у меня Слава. – Как ты считаешь?

– Я считаю, что нам нужно съездить и посмотреть на все своими глазами.

– Ты думаешь, это может иметь какие-то перспективы? – безнадежным тоном осведомился Гольдберг-младший.

– Доверяй, но проверяй.

Вадик побарабанил пальцами по столу.

– А по-моему, там ничего нету, – заявил он. – Зря только всю эту канитель затеяли. Столько волокиты. В такую даль забрались, а без толку.

– Съездив туда, мы ничего не потеряем, – терпеливо сказал я, понимая состояние компаньона.

– Столько мотались, столько мотались, – продолжал он жаловаться неизвестно кому. – У меня, наверное, все бабочки погибли. Донна за ними присмотрит, как же! Дурак я, Давид дурило, и мы все дураки!

Я раздраженно кашлянул. Настроение и так испортилось, вдобавок Вадик тоску нагнетал.

– Зачем я только ввязался, – причитал Гольдберг. – Неужели непонятно было, что никакого клада там нет? И быть не могло! Все это туфта, что дедушка насобирал. Этнолог, Миклухо-Маклай! Из-за него теперь весь бизнес загнется!

Слава засопел.

– Новый начнешь, – отрезал я. – Дурное дело не хитрое.

Вадик тоже рассердился.

– Слушай, лапа, – с вызовом заявил он. – Ты мне не хами, понял?

– А кто тебе хамит? Срывать злость на мне я никому не позволю. Не зуди над ухом. Шел бы ты лучше… на хутор бабочек ловить!

Вадик легко приподнялся, видимо собираясь закатать мне в морду, но тут на его плечо легла Славина клешня, и энтомолог брякнулся своими откляченными ягодицами обратно на стул.