Читать книгу - "Обратный отсчет - Петр Григорьевич Заборцев"

Но вот упоминания об организованной на фоне отключения СУПЕР целой сети подпольных Сообществ были регулярными. В целом это было объяснимо: Юстициону, без помощи единой мониторинговой системы, что раньше обеспечивала СУПЕР, было невозможно полностью контролировать криминогенную обстановку. Особенно в труднодоступных районах. Этим, безусловно, пользовались маргинальные элементы, чувствующие себя в смутные времена как рыба в воде. Понятно, что эта их безнаказанность была делом временным, Юстицион достаточно быстро разворачивал новые структуры, которые были способны эффективно следить, в том числе, и за общественным порядком, пресекая мелкие правонарушения. Да только «эти» рекруты никак не походили на распоясавшихся маргиналов, даже с натяжкой. Ариэль фиксировала лицо каждого встреченного ею захватчика. Никаких визуальных намеков на низкосоциальные параметры она не замечала. Более того, она сделала еще более странный вывод, ей показалось, что некоторые боевики действуют отстранённо и выполняют команды словно механически. У неё не было, конечно, подозрений, что на них напали биороботы. Такие версии всё еще оставались темой фантастов, но некоторая неестественность поведения отдельных рекрутов бросалась в глаза. У Арины появилось одно предположение на этот счёт, но оно требовало дополнительной проверки.

Все ее рассуждения никак не отменяли главного вывода — нельзя бездействовать. Ариэль была убеждена, что чем дольше они сидят здесь как покорные овечки, тем быстрее подопечные гражданина К выполнят свою миссию. И своей пассивностью они только помогают врагу.

Но что она могла сделать в одиночку? Ситуация казалось безвыходной.

— Арина Юрьевна, — услышала она вдруг робкий голос, который оторвал её от невеселых раздумий. К ней обращалась Лена Перова.

— Что случилось?

— Мы тут с ребятами посоветовались, — все так же тихо сказала девушка, кивая в сторону сидевших в дальнем углу «сокамерников». — И у нас есть план…

* * *

Все бы ничего, но Данила умудрился угодить в первый же наряд боевого охранения. В общей казарме, в которую была временно переоборудована одна из бытовок комбината, тоже сильно не расслабишься, но, все же, привычнее и спокойнее. Во всяком случае, не надо пялиться в глухую ночь шесть часов подряд.

Но, привыкший воспринимать зигзаги военной фортуны больше философски, чем эмоционально, Осташевский, смирился с судьбой почти сразу после приказа сержанта. Во всем можно было отыскать и положительную сторону. Постоянное мужское общество вокруг иногда и поднадоедало, поэтому в охранении можно было спокойно поразмыслить и даже помечтать — почему бы и нет? В конце концов, надо обдумать первые шаги в будущей совместной жизни с Наташей. Прикинуть какое-то бытовое обустройство. В этом нет ничего зазорного. Не успеешь глазом моргнуть, северная командировка закончится.

Даниле досталась юго-восточная сторожевая вышка. На самом деле, это была технологическая башня на периметре, но так как ею давно не пользовались, было очень удобно устроить здесь наблюдательный пункт. Высота обзорной части позволяла хорошо контролировать прилегающую территорию по обе стороны от забора. Неподалеку как раз располагался один из транспортных въездов. Именно через него на территорию завозили пленников с двигающихся предприятий.

На вышку приладили два прожектора, которые Данила направил вдоль периметра в обе стороны. Каждые полчаса их требовалось вращать вокруг оси, освещая прилегающую к комплексу территорию. На откидывающемся столе Осташевский с грехом пополам закрепил воздушный сонар и прикрутил к нему пару компакт-радаров. Дальнобойный автомат-пулемет, свое личное оружие, Данила приладил стоймя, прислонив к углу. Сидеть в обнимку с металлом на морозе ему не хотелось.

Внутри обзорного сегмента вышки гулял ветер. В правом верхнем углу оргстекла была выбита целая ячейка, и где-то на нижних этажах тоже были дыры. Данила прямо ощущал, как понизу тянет сильным сквозняком. Внутри помещения не было обогрева, поэтому Осташевский, как мог, перенастроил термопластины маскхалата. И всё равно некоторые части тела коченели. Сейчас он понял, что не чувствует кончики двух пальцев на руке. Сняв перчатку, он приблизил ладонь к лицу, но толком ничего не рассмотрел, света налобного фонаря не хватало. Он принялся согревать пальцы своим дыханием и они наконец немного не ожили.

Данила надел перчатку на руку и постарался принять максимально оптимальное на холоде положение тела: подогнул ноги и обхватил руками туловище. В замёрзшие пальцы стала поступать кровь, покалывая изнутри болезненными иголками.

Настоящая ночь еще не наступила, но на землю уже спускались сумерки.

Из обрывков разговоров, фраз и приказов командования, Осташевский уяснил для себя одну вещь: у рекрутов, к которым он в данный момент примкнул, были довольно амбициозные цели. Не только военные, но экономические и даже политические.

Он пока не разбирался во всех нюансах, но основные понятия уяснить, вроде бы, ему удалось. Дело, как он понял, касалось, этой самой электронной системы, что недавно перестала функционировать в России. Вначале Данила никак не мог понять, собственно, из-за чего сыр-бор. Он привык обращаться с понятной и простой системой, что широко использовалась во Франции. Поэтому аналогии никак не выстраивались. ALPHA-VIT помогала решать многие социальные вопросы, рассчитывать ставки и кредиты, облегчать жизнь в целом. Она применялась больше в конкретных утилитарных целях. Убери ее, и ничего существенно не изменится. Тут же ситуация была, как он понял, другой. Но всё равно, представить, что искусственный интеллект участвует в каких-то общественно значимых движениях и влияет, как независимый участник, на политический курс, Осташевский никак не мог.

С другой стороны, если раньше в России происходило что-то подобное, он вполне разделял взгляды нанявших его «командиров». Мириться с диктатом каких-то электронных человечков было противоестественно. Понятно, что его никто не спрашивал и ему, по большому счету, было наплевать на идеологическую составляющую задания. Даниле приходилось работать со всяким отребьем — и с террористами и с пиратами. Не в этом суть. Но если Осташевский проникался похожими убеждениями с теми, кто его завербовал, само задание переносилось быстрее и легче. Пусть свои пламенные речи начальство прибережёт для местных рекрутов — им они всяко нужнее, а для Данилы сойдет и общее понимание. Воюем против распоясавшихся железячек и электронного диктата — и то хорошо. На земле должен быть один хозяин — человек, всё остальное от лукавого. Данила не хотел бы снова попасть в Россию, задушенную цифровым рабством. Нет уж, он привык, что любая искусственная система только удобный помощник, без всяких претензий даже на маленькую власть. В этом он был солидарен с большинством местных ребят. Хотя у него не раз складывалось впечатление, что и они, несмотря на то, что родились и жили уже в «новой» России, раньше не всегда хорошо разбирались в окружающей их электронной системе, и воспринимали её приказы в основном номинально. Если же касаться бойцов их подразделения, которые, как и он, были иностранцами, то