Читать книгу - "Мушкетер - Валерий Большаков"

— Да они бы тут же взвыли и обратно запросились! — хохотнул Ярослав.

— Кстати, да…

Незаметно они забрели на улицу Сент-Антуан. Публика преобразилась. Простая одежда и башмаки с деревянными подошвами уступили место нарядным платьям, а взамен телег, запряжённых осликами, по брусчатке грохотали ободья карет, цокали подковы коней, накрытых роскошными попонами. Несколько священников проследовали на мулах. Много было и носилок-портшезов.

Но глубинный характер парижских улиц оставался прежним: горожане болтали, смеялись, ругались, одни приторговывали, другие приворовывали, кавалеры ухлёстывали за дамами, а дамы кокетничали напропалую.

— Слу-ушай… — протянул Быков, хмурясь. — У тебя ж сегодня дуэль!

— Ага, — откликнулся Олег, щурясь на солнце. — Да чего ты волнуешься? Времени ещё полно…

— Да при чём тут время?! А если тот барон нанесёт тебе травму, несовместимую с жизнью?

Сухов пожал плечами.

— Меня трудно убить, Ярик, — сказал он рассеянно. — Но пусть попробует…

Заметив в толпе знакомую фигуру, Олег напрягся.

— Видишь во-он того хлыща? — сказал он.

— Которого? — начал оглядываться по сторонам Быков.

— Да не верти ты головой! Привлекаешь внимание. Не узнал? Это Жербье!

— А-а! — прозрел Ярослав. — Вижу, вижу. Давай его под белы рученьки и…

— Лучше проследим за художничком.

Сухов опустил поля шляпы на глаза и пошагал следом за Бальтазаром. Художник — и шпион по совместительству (или наоборот?) — шёл быстро, не оглядываясь. Известное дело: человеку легче всего затеряться в большом городе, как жёлтому листу — в шуршащем опаде.

Жербье свернул налево и вскоре вышел на Королевскую площадь.^[54] «Типовые» трёхэтажные здания с розово-белой облицовкой, с арочной галереей понизу и с островерхими серыми крышами замыкали Пляс-Рояль в каре.

Бальтазар приблизился к одному из домов, крутая крыша которого венчалась башенкой с часами и колоколом.

— Будь здесь, — быстро проговорил Сухов Быкову, снимая с себя мушкетёрский плащ.

— На стрёме?

— Типа того. И постереги мой плащик…

Олег нырнул в узкий проулок и выбрался к скрытому саду, раскинувшемуся перед домом, в дверь которого стучался Жербье.

Сад был окружён высокой кирпичной оградой, вдоль неё росли раскидистые каштаны. Сухов оглянулся по сторонам и, недолго думая, подпрыгнул, хватаясь за сук, подтянулся, да так и долез до верха ограды. За нею открылся ухоженный газон, аккуратно подстриженные кустарники, беседка, каменные скамьи. Дорожки, посыпанные песочком, сходились к небольшой площадке под балконом.

Не заморачиваясь над путями отхода, Олег мягко соскочил на травку и метнулся к дому. Вдруг откуда ни возьмись выскочил огромный пёс весьма свирепой наружности и молча бросился к нему, скаля мерзкие жёлтые клыки. Шпага взметнулась и вошла собаке в мощную шею. Напор животного был до того силён, что Сухов едва устоял на ногах. Выдернув клинок, он тщательно обтёр его о густую шерсть пса, еще дёргавшего лапой.

Вложив шпагу в ножны, Олег разбежался, подпрыгнул и схватился руками за каменные балясины. Шаркая сапогами по стене, он дотянулся до перил, перевалился через них на балкон и тихонько подобрался к двери, открытой по теплу.

Бочком Сухов проник в большую гостиную, стены которой были обиты раскрашенной кожей, а на полу лежал так называемый турецкий ковёр, безумно дорогое изделие от Лурде.

Мебели было немного: у стены стоял тяжёлый сервант из палисандрового дерева. Кружком располагались высокие кресла с витыми ножками, с изогнутыми подлокотниками, с мягкими, набитыми конским волосом сиденьями. В углу находилось муранское зеркало, совсем небольшого размера, но и такое было тогда огромной роскошью.

Полураскрытая дверь из гостиной вела на лестницу и ко входу в спальню. Именно оттуда донеслись голоса, мужской и женский, поэтому Олег поторопился укрыться за тяжёлой парчовой шторой с вышитым узором: крупные листья цвета охры на сине-зелёном фоне.

В комнату вошла молодая женщина в платье из гроденапля цвета анютиных глазок. Огромные брыжи «мельничный жернов» из накрахмаленных кружев обрамляли и словно поддерживали её головку. Довольно хорошенькая собой, молодая особа обладала ещё одним несомненным достоинством — даром обольщения, благодаря которому простое обаяние восходит в степень сексуальной магии. Хотя иногда посмотришь на такую — и не поймёшь толком, что тебя к ней влечёт.

Вот и эта прелестница, за которой Сухов наблюдал тайком, ничем как будто не выделялась: юный овал лица в светленьких кудряшках, носик, губки, глазки. Ничего особенного. Но вокруг данной представительницы прекрасного пола витал ореол притягательной порочности.

Тут молодая особа прошла совсем близко от него, и чарующие флюиды рассеялись — от красавицы ощутимо несло застарелым потом.

Олег поморщился, а вот мужчина, перешагнувший порог гостиной, казалось, не чувствовал никаких неприятных запахов. Надо полагать, и сам изрядно пованивал.

Был он высок, строен, довольно молод и хорош собою. Правда, причёска его (если можно так назвать локоны до плеч), а также неизменные усы с бородкой словно ставили красавца в общий строй знатных парижан, отдающих дань моде.

— О, Мари, Мари, — ворковал он с заметным акцентом, выдававшим англичанина, — как же ты неосторожна! Если кардинал прознает, что ты в Париже, тут же объявит на тебя охоту.

Женщина весело расхохоталась.

— А нашему Фигляру и положено за ведьмами охотиться! — воскликнула она. — Скажи лучше, ждал ли ты меня? Рад ли?

— Мари…

Мужчина пылко обнял гостью, а та не слишком-то и противилась.

— Генри… — промурлыкала она, запуская пальцы в его пышную шевелюру. — Генри, Генри… Мне всегда было хорошо с тобой. Не то что с моим муженьком!

— Надеюсь, Клод не знает, что ты вернулась?

— Ну что ты? Как можно? Он же тотчас помчится докладывать королю! Терпеть таких не могу! Ужасный скряга, если приходится тратиться на меня, а сам… Представляешь, Клод заказал недавно пятнадцать карет просто для того, чтобы выбрать лучшую!

«Ничего себе! — мелькало у Олега. — Если я что-нибудь понимаю, то речь о Клоде де Гизе, герцоге де Шеврез. По-моему, так. Стало быть, это та самая Мари?! „Дьявол“? Тогда Генри — граф Холланд. По-моему, так, и никак иначе!»

— Только не говори, — сказал Генри, улыбаясь, — что ты прибыла в Париж лишь для того, чтобы увидеться со мной.

— И для этого тоже! — скокетничала герцогиня де Шеврез. Тут же посерьезнев, она спросила: — Тебе известно, что лорд Монтегю заключён в Бастилию?