Читать книгу - "Под маской скомороха - Виталий Гладкий"

Усадьба купца Ждана Светешникова мало чем отличалась от боярских строений. Богат и знатен был купец. В отличие от многих собратьев по ремеслу, которые замкнулись в пределах Новгородской земли, он вел торговлю с Литвой, Готландом, Люнебургом^[58], Шлезвигом. Крепкий и кряжистый, как дуб, Ждан Светешников не боялся ни морских разбойников-иноземцев, ни новгородских ушкуйников, которые не упускали возможности потрепать и пограбить купеческий обоз или морской караван соотечественника. Мало того, он быстро смекнул, что с бедой проще и дешевле не бороться, а возглавить ее. Поэтому многие ватаги ушкуйников снаряжались за его счет, при этом купец был всегда с прибытком, получая свою долю от их воровских набегов.

Купец любил во всем порядок – и в делах торговых, и в личной жизни. Поэтому свою усадьбу он распланировал с большой тщательностью, и самолично участвовал на всех этапах строительства. Просторные двухэтажные хоромы с теремом – не хуже боярских – Светешников расположил в глубине двора, чтобы можно было не просто заходить в горницу с улицы, а заезжать на чистый двор через прочные дубовые ворота, окованные железом. Да и тын купец поставил такой, что взять его можно было только приступом.

Огородился он не для того, чтобы доказать обществу свое первенство среди новгородского купечества, а с неким умыслом. Обычно свои товары купцы хранили вне дома, чаще всего в отдельных складских помещениях, принадлежащих общинной церкви. А он обустроил склад на своем подворье. И не только из-за боязни, что его товары могут подвергнуться разграблению (такие случаи бывали, когда восставала чернь), а потому что в домашнем складе хранилось и добро, награбленное ушкуйниками. Ведь его никак нельзя было выставлять на всеобщее обозрение, чего невозможно избежать в общинных складах.

Но особенно тщательно Ждан Светешников обустраивал свои хоромы. Конду (сосну) для его жилища рубили в тайболе – дремучем бору. Всем известно, что сосна – самое лучшее дерево для всякого строительства: легкое, стройное и просмоленное на корню. Стволы брались только длиной не менее девяти саженей и диаметром до аршина. А на кровлю пошла ель – такое же долговечное дерево, как сосна, но полегче.

Дерево рубили не всякое, а с разбором, с подготовкой. Светешников сам высматривал ровную подходящую конду, и лесорубы делали топором ласы (затесы) – снимали кору на стволе узкими лентами сверху вниз, оставляя между ними полосы нетронутой коры для движения соков. Затем на пять лет выбранный Жданом строевой лес оставили в покое. За это время сосна густо выделяла смолу, пропитывая ею весь ствол. Срубили конду по стылой осени, пока день не начал удлиняться, а земля и деревья еще спали. Позже рубить нельзя было – гнить начнет.

По древнему обычаю строить хоромы Ждан Светешников начал ранней весной. Но прежде приготовил новшество – землекопы выкопали глубокий ров, а каменщики сложили высокий гранитный фундамент. После закладки начального венца первого сруба купец устроил работникам – опять-таки, по старинному обычаю – окладное угощение. Срубов было несколько, разной высоты. В начале лета, после укладки потолочных матиц, Ждан еще раз порадовал строителей богатым пиром. Затем приступали к устройству кровли. Когда мастера дошли до самого верха и уложили конек, Светешников расщедрился и затеял «коньковое» угощение, хотя мог бы этого и не делать, потому как по завершении строительства полагался большой пир. Но купца большие расходы не смущали; хоромы получились – загляденье.

Кровлю над срубом он тоже решил устроить по старинке – «самцовую», без единого гвоздя. Под самым верхом две торцовые стены были сделаны из обрубков бревен, которые назывались «самцами». На них ступеньками уложили длинные продольные жерди – слеги. Сверху вниз в слеги врезали тонкие стволы деревьев, срубленные с одним из ответвлений корня. Такие стволы с корнями назывались «курицами». Эти ответвления корней, направленные вверх, поддерживали выдолбленное бревно – «поток». В него собиралась стекавшая с крыши вода. И уже сверху на курицы и слеги уложили широкие доски крыши, упирающиеся нижними краями в выдолбленный паз потока. Особенно тщательно перекрывали от дождя верхний стык досок – «князек».

И конечно же хоромы Светешников покрыл самым дорогом кровельным материалом – тесом. Притом на крышу положили два слоя досок – внизу «подтесок» и вверху «красный тес». Чело – фронтон – суеверный Ждан украсил магической оберегающей резьбой. Но главным у хором был верх. Здесь уж Ждан Светешников показал, что и купцы новгородские не лыком шиты, что богатством и знатностью не уступают многим боярам. Над теремом по его указанию мастера соорудили «кубоватый верх», напоминающий массивную четырехгранную луковицу. И везде присутствовала резьба, да такая, что просто загляденье – купец не лишен был художественного вкуса.

Кроме хором и склада на заднем дворе находились конюшня, баня, жилье прислуги, сенник, амбар для припасов, погреб, ледник, колодец и еще несколько построек разного назначения, в том числе и светелка для двух швей, которые обшивали хозяев и слуг. А еще одной гордостью Ждана Светешникова был сад позади хором. Не было для него большей услады, чем пойти весенним вечером во время цветения деревьев в небольшой садовый домик-беседку, и, слушая, как жужжат пчелы, умиротворенно созерцать закатное небо, неспешно потягивая доброе фряжское вино и думая светлые думы.

Именно в гостевой горнице хоромин Ждана Светешникова года расположились двое приятелей и в какой-то мере соперников на торговом поприще – сам хозяин и его гость, купец из «Ивановского сто» Прокша Никитников. Встреча не была случайной; им было о чем поговорить и посоветоваться. Но поначалу беседа крутилась вокруг да около основной заботы, которая томила купцов. Ни один из них не решался первым начать переговоры на эту жгучую тему.