Читать книгу - "Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов - Рудольф Баландин"

О том, как совершались такие набеги, изложено в наказе императора Византии Константина Багрянородного сыну.

Там упомянуто немало мелких деталей, собранных агентурой империи (например, особенности каждого днепровского порога), что показывает, насколько серьезно относился Константин к этой угрозе.

Под россами византийцы подразумевали не конкретное славянское племя, а дружины викингов-варягов, организованные, как обычно, в соответствии с общей целью — провести торгово-пиратский поход «из варяг в греки». Император именно так толкует задачи этих экспедиций (ради войны или ради торговли). А еще упоминает о вполне пиратских требованиях северных пришельцев выплачивать им дань, выкуп за то, чтобы обеспечивать себе безопасность.

Князь Олег в 907 году привел огромную флотилию под стены Царьграда (Константинополя). Византийский император выплатил Олегу «откупные». Впрочем, трудно в подобных случаях провести грань между пиратством, военно-морской операцией и политикой с позиции силы.

Своеобразие России выразилось и в формах пиратства. Пользовались речными лодками (ладьями, челнами). А при обходе днепровских порогов надо было нести или волочить суда по суше. Крупных морских судов на юге России не было. Этим определялась стратегия и тактика нападений.

В сочинении французского инженера Боплана (XVII век) подробно рассказано о том, как был организован у запорожских казаков этот опасный промысел.

Плывя по Днепру, челны шли плотным строем с лодкой атамана впереди. Выведав о походе через своих лазутчиков, турки обычно блокировали днепровское устье галерами. Казаки догадывались об этом и ловко обходили заслон.

Весть об их появлении быстро распространялась по стране и доходила до Константинополя. Но за короткое время надежную оборону трудно было организовать. Казаки добирались до намеченного района (обычно в Крыму или в юго-западной части Черного моря), грабили два-три поселения, причем нередко отстоящие на 1–2 км от берега. Загрузив добычу в лодки, без промедления отправлялись на новое место или уходили домой. Их надежный помощник — внезапность налета.

Нападали они и на турецкие суда, также используя фактор внезапности. Заметив вдали корабль, казаки не шли на сближение. Они опускали мачты и следовали за ним на пределе видимости (их невысокие лодки заметить с корабля было мудрено).

К вечеру казаки выруливали так, чтобы находиться с подсолнечной, западной стороны относительно корабля. С наступлением сумерек подходили к нему все ближе и ближе. А ночью шли на абордаж: сцепившись с турецким судном баграми и кошками, ловко вскарабкивались по канатам на палубу со всех сторон сразу.

Купцы, даже имеющие стражу, редко осмеливались сопротивляться численно превосходящим казакам. А те перегружали в свои посудины ценные товары и золото, оружие и боеприпасы.

На обратном пути с их отяжеленными лодками вновь жаждала встречи истомившаяся турецкая флотилия. Казаки в некоторых случаях принимали бой. Но чаще совершали обходный маневр: перетаскивали лодки и грузы через Кинбургскую косу и плыли лиманом, а затем вновь тащили лодки посуху прямиком в Днепр. Другой обходной путь — через Керченский пролив в Азовское море.

Но турки тоже не лыком шиты (кстати, лодки-шитики казаки обшивали лыком), и нередко, двигаясь навстречу врагам, заставали их днем на переходе. Тогда корабли открывали пушечную пальбу. «От пушечного выстрела, — писал Боплан, — челны их рассыпаются, как стая скворцов, и гибнут в морской пучине; удальцы теряют мужество и в быстром бегстве ищут спасения».

Надо лишь уточнить, что благоразумие вовсе не доказывает потери мужества. Воевать в открытом море на утлых, загруженных награбленным добром лодках против крупных военных кораблей — дело безнадежное. Оно свидетельствовало бы не об отваге, а о глупости. Зачем идти на верную смерть?

Тот же Боплан отметил: если казакам приходилось принимать бой, они сражались с турецкими кораблями яростно и хладнокровно, несмотря на свои потери. Лучшие стрелки сидели на лавках и вели огонь из пищалей, а помощники заряжали ружья и передавали им.