Читать книгу - "Голландия и голландцы. О чем молчат путеводители - Сергей Штерн"

Это и в самом деле очень любопытная история. В семнадцатом веке Голландия была едва ли не самой крупной империей мира. Гвиана, Малайзия, Индонезия, Цейлон, Тайвань, фактории в Индии… Интересно, что все эти экспедиции организовывали две компании — Ост-Индская и Вест-Индская. Они же управлялись и с колонизацией новых земель, фактически не прибегая к помощи государства. Но в задачу автора не входит подробный рассказ о колониальной политике Голландии за много веков. Важно, что к середине девятнадцатого века все эта империя постепенно развалилась — старомодные голландцы не могли противостоять более напористым и более бессовестным (или как лучше сказать — менее совестливым?) англичанам и французам. И читатель вполне может составить себе представление, как это происходило, когда узнает историю превращения голландского поселка Новый Амстердам в город Нью-Йорк.

Итак, голландская Ост-Индская компания решила поискать проход в Китай в обход Новой Земли. Для этого был нанят известный английский мореплаватель Генри Гудзон (вообще-то его фамилия произносится Хадсон, Hudson, но по русской традиции оставим ему фамилию Гудзон), и в марте 1609 года он на фрегате «Полумесяц» отправился в путь.

Путешествие было довольно спокойным, если не считать пары мелких бунтов, вызванных тем, что Гудзон не желал брать рифы при слабом ветре — неторопливые голландские моряки посчитали это вызовом погоде или по крайней мере предвестником ее ухудшения. Еще одним поводом для недовольства стал запрет Гудзона карабкаться на мачты с трубкой в зубах — такое покушение на извечную голландскую традицию не могло не возмутить консервативный экипаж.

4 сентября «Полумесяц» вошел наконец в роскошную бухту, где сегодня стоит город Нью-Йорк. Вот как описывает это событие Вашингтон Ирвинг в своей книге «История Нью-Йорка».

«Остров Маннахата (нынешний Манхэттен — С. Ш.) широко расстилался перед ними как сладостное фантастическое видение или прекрасное создание искусного чародея. Его нежно-зеленые холмы мягко возвышались один над другим, увенчанные могучими, пышно разросшимися деревьями. У некоторых из них сужающаяся кверху крона была обращена к восхитительно прозрачным облакам; другие, отягощенные зеленым бременем вьющихся растений, пригибали свои ветви к земле, покрытой цветами. Пологие склоны холмов в буйном изобилии поросли дереном, сумахом и диким шиповником, алые ягоды и белые цветы которого ярко сверкали среди темной зелени окружающей листвы; тут и там клубы дыма, поднимаясь над маленькими долинами, открывавшимися в сторону моря, казалось, обещали усталым путешественникам ласковый прием… Когда они стояли, с восторженным вниманием вглядываясь в представшее их взору зрелище, из одной долины появился краснокожий мужчина; над его головой развевались перья. В молчаливом изумлении он некоторое время созерцал прекрасный корабль, державшийся на воде, как стройный лебедь, плывущий по серебряному озеру, затем испустил военный клич и, подобно дикому оленю, стремительно бросился в лес, к крайнему удивлению флегматичных голландцев, которые за всю свою жизнь ни разу не слышали такого крика и не видели таких прыжков».

Автор в восхищении задерживается на этом описании, чтобы обратить внимание читателей: вот как умели описывать природу в начале девятнадцатого века! Я даже рекомендовал бы прочитать этот отрывок вслух — в конце концов, мы стали понемногу забывать, что в книге важно не только то, что в ней описано, но и как!

Но я привел этот отрывок не только из эстетических соображений: мягкие линии холмов должны были произвести на привыкших к унылым, плоским, то и дело затопляемым морем ландшафтам голландцев неизгладимое впечатление! И наверное, на борту у них обязательно находился ботаник — иначе как объяснить мгновенную идентификацию столь экзотических деревьев, как дерен и сумах?