Читать книгу - "История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века - Анита Шапира"

борт итальянского корабля, стоящего на якоре в порту Яффо, который собирался отплыть в Александрию. Далее разверзся ад. Полиция жестоко обращалась с депортированными; родители были разлучены со своими детьми, а грузы и багаж загружались без присмотра со стороны владельцев. Некоторые ужасающие сцены заставили немецкого консула подать горькую жалобу своему коллеге в Стамбуле. Джемаль-паше был объявлен выговор, а ответственного за депортацию сняли с должности. Массовые депортации приостановили, заменили выборочными. С явным намерением изгнать все остатки руководства ишува турки приказали партийным лидерам, главам местных комитетов, учителям, общественным деятелям и всем лидерам сионистских институтов покинуть страну. Накануне британского завоевания Палестины элита из национальных лидеров, сформировавшаяся во времена Второй алии, отсутствовала в стране.

Вторым событием стало изгнание из Яффо. После неудачной попытки Алленби захватить Газу в марте 1917 года жители южной части страны получили приказ турецких властей покинуть свои дома и отправиться в изгнание. Жители Газы были вынуждены переехать на север в тяжелых условиях без помощи властей. В канун Пасхи из-за опасения турок перед продвижением Алленби на север также и жителям Яффо было приказано уехать. В то время в городе проживало около 10 000 евреев, в том числе около 2000 жителей красивого нового северного района – Тель-Авива. Повозки из мошавов и Галилеи были единственным средством передвижения, доступным для изгнанников, и они выезжали из Тель-Авива, нагруженные постельным бельем и кухонной утварью, на которых сидели семьи, сумевшие собраться перед отъездом. Их было меньшинство. Большинство передвигалось пешком. Тель-Авив стал городом-призраком, и лишь нескольким молодым людям разрешили остаться и охранять дома от грабителей.

Беженцы сначала прибыли в Петах-Тикву, затем рассредоточились по всем мошавам Самарии и Галилеи. Тем временем среди турецких войск распространилась эпидемия тифа, затем перекинувшаяся на гражданское население. Беженцы, которым часто приходилось искать убежище в лачугах или лесах, прилегающих к мошавам, были особенно подвержены болезням, и из-за отсутствия должных санитарных условий и лекарств каждый десятый погиб от тифа.

Третьим событием стало «дело Нили». Самой заметной группой среди молодежи мошавов были «гидеониты», организованные в мошавах Самарии Александром Ааронсоном из Зихрон-Яакова. Его брат Аарон был агрономом, получившим мировую известность после открытия дикого эммера, «матери всей пшеницы». Он руководил сельскохозяйственной экспериментальной станцией в Атлите и произвел впечатление на Джемаль-пашу, который поручил ему уничтожить посевы во время нашествия саранчи в 1915 году. Таким образом, Аарон Ааронсон был знаком с Джемаль-пашой и его тираническими методами. Потрясенный геноцидом армян после их изгнания из Малой Азии, он видел в англичанах спасителей ишува. Чтобы помочь им завоевать Палестину – и в надежде заручиться их помощью для сионизма, – он организовал шпионскую сеть Nili (аббревиатура на иврите «Сильный Израиля не солжет»[70]), членами которой были его семья, гидеониты и другие молодые люди из мошавов. Ааронсон отправился в Египет, где вступил в контакт с британскими властями, а затем начал информировать их о моральном духе, передвижениях турецких войск, укреплениях и планах. Осенью 1917 года сеть была раскрыта турками. Двое из ее лидеров были схвачены и казнены, а сестра Ааронсона Сара подверглась таким жестоким пыткам, что покончила с собой. В качестве коллективного наказания в мошавах был введен комендантский час, ни в чем не повинные люди были арестованы и подверглись порке, а некоторых даже отправили в Дамаск и содержали там под стражей.

Деятельность сети вызвала споры внутри ишува, руководство которого требовало полной лояльности туркам, настаивая на том, что никто не дает им оснований для уничтожения ишува. Судьба армян зажгла предупредительный свет. Более того, идея отдельной небольшой группы, решающей предпринять независимые действия, которые могут поставить под угрозу все население, была проклятием для руководства, которое рассматривало эту группу как меньшинство, выкручивающее руки большинству. Другое возражение демонстрировало взгляды того времени: шпионаж не считался занятием для джентльменов, а всего лишь обманом и жульничеством.

Тем не менее именно члены Nili поведали историю изгнания из Яффо и Тель-Авива внешнему миру, а в 1917 году с помощью британцев они привезли золотые монеты в Палестину, когда все другие способы ввоза денег в страну были заблокированы. Хотя руководство их резко критиковало, оно было не прочь принять эти средства, жизненно важные для продолжения функционирования ишува и предотвращения реальной голодной смерти. Важность Nili заключалась в организации сети для взаимодействия в ишуве и в вопросе признания власти большинства.

Евреи приветствовали британских завоевателей как освободителей или, по терминологии того времени, «избавителей». Девочек, рожденных в этом году, называли Геула (Избавление), а мальчиков – Игаль (от того же ивритского корня), что ознаменовало начало новой жизни, эпохи больших ожиданий. Энтузиазм по отношению к британцам был вызван прежде всего осознанием того, что, пока турки находятся у власти, для сионизма нет надежды. Британия была европейской страной с современным бюрократическим аппаратом, после тиранического коррумпированного правления османов ожидались изменения. По всей Палестине распространились новости о Декларации Бальфура, и надежды на создание еврейского национального очага в Палестине достигли новых высот.

Декларация Бальфура

Макс Нордау, наиболее значимый из соратников Герцля в сионистском проекте, заметил накануне вступления Турции в войну осенью 1914 года, что сионистское движение не имело реальных достижений и не брало на себя никаких обязательств и что его единственной надеждой было падение Османской империи. В годы войны сионистская организация имела штаб-квартиру в нейтральном Копенгагене и старательно избегала принимать чью-либо сторону в конфликте. Причина такой политики заключалась в том, что сионистское движение было всемирной организацией, и любое отождествление с одной стороной могло нанести вред сионистам с другой. В отношении своей личной лояльности евреи были неоднозначны. Они считали Францию и Великобританию странами с наиболее либеральным отношением к ним, и вполне естественно, что евреи хотели встать на сторону этих стран. Но царская Россия была союзником Франции и Британии. Таким образом, поддержка евреями держав Антанты была лишь частичной. Впрочем, победа Центральных держав во главе с Германией, в блок с которой вступила и Османская Турция, означала продолжение турецкого правления в Палестине, без шансов на успех сионизма.

Однако с начала войны некоторые сионисты действовали по собственной инициативе, вопреки принципам своей организации, чтобы связать сионистское движение с Великобританией. Среди них наиболее заметными были Владимир (Зеев) Жаботинский, российский сионистский журналист, писатель и политик, и Хаим Вейцман, химик и исследователь из Манчестерского университета и лидер демократической фракции, противостоявшей Герцлю. Жаботинский попытался организовать движение среди русских евреев, ранее иммигрировавших в Англию, чтобы они записывались в британскую армию. Он надеялся, что эти специальные подразделения, известные как «Еврейский