Читать книгу - "Королева нефритов - Икста Майя Мюррей"

Потасовка привела Иоланду в некоторое замешательство. Лицо ее покраснело, она явно пыталась вновь овладеть собой.

— Что это за люди? — спросила я.

— Не знаю. — Она сжала банку так, что та смялась. — Раньше никогда их не встречала. Но тот, что с усами, наверное, видел меня вместе с отцом.

— Здоровяк неплохо дерется, — заметил Эрик.

Иоланда махнула рукой.

— Лучше бы ты ушла отсюда. Сейчас я не могу разговаривать. — Она швырнула банку на пол. — Я в трауре, — просто и с горечью сказала она.

— Ты знаешь, что мама пропала? И скорее всего в джунглях?

— Мануэль говорил мне. Жаль.

Говоря это, она смотрела прямо перед собой. Лицо ее похудело и стало более серьезным.

— Что ты говоришь? «Жаль»! Моя мама пропала!

— А мой отец умер. И я больше никогда его не увижу.

— Иоланда…

Она по-прежнему смотрела перед собой непроницаемым взглядом.

— Ты давно выбросила меня из своей жизни, Лола. И даже не представляешь себе, что со мной здесь было.

— Я знаю, — возразила я. — Мой отец…

— Твой отец! — фыркнула она. — Давай не будем приплетать сюда отцов. И матерей. Ведь это твоя мать велела тебе больше мне не писать, верно?

Я провела рукой по глазам.

— Так я и думала.

— Прости меня, — секунду помолчав, сказала я и взяла ее за руку.

У нее были изумрудно-зеленые глаза с черным ободком, но под ними проступили синюшные пятна.

— Я не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне, Лола, — сказала Иоланда. — Ни ты, ни кто-либо другой.

Но я ее не отпускала, а она не вырывала руку.

— Ты выглядишь старше, — наконец сказала она и вздохнула.

Ее это тоже касалось; я знала, что в прошлом августе ей исполнилось тридцать три. Наклонившись, я принялась крепко ее обнимать.

— Ох, Иоланда!

— Прекрати! — проговорила она, но по-прежнему не отстраняла меня. На миг я почувствовала, как она прижимается щекой к моей щеке, но так, чтобы никто этого не мог увидеть. — Уходи! — резко сказала она и, взяв меня за плечи, повела прочь, но через секунду уже крепко держала меня за руки и пристально вглядывалась в мое лицо. Ее буквально трясло.

— Мне очень неловко… — вмешался Эрик, прикрывая рукой подбитый глаз. — Я, например, за то, чтобы вернуться в гостиницу. Давайте обо всем поговорим там. Честно говоря, мне очень больно.

— Простите, но кто вы, черт возьми, такой?

— Эрик. — Его правая бровь медленно приподнялась, и я готова была поклясться, что, несмотря на боль, при виде красивого лица Иоланды ловелас вновь ожил.

— Вы — что?

— Я… я… гватемалец.

— Это Эрик, — сказала я. — Гомара. Мой друг.

— Гватемалец? — сказала она, окинув его взглядом. — Вы абсолютно уверены в этом, сэр?

— Что это значит? — расстроился Эрик. Его бровь снова опустилась.

— А то, уважаемый, что вы не очень похожи на гватемальца. Вы выглядите совсем как она — чистейший североамериканец.

— А! Ну, возможно, это из-за контузии.

— Иоланда, моя мама отправилась в Петен за нефритом! — выкрикнула я.

Она равнодушно глянула на меня.

— Ты меня слышишь?

— Прекрасно слышу.

— Она думала, что он может быть там. Талисман. Нефрит!

— Нефрит?

— Нефрит де ла Куэвы.

— Ты имеешь в виду нефрит моего отца?

— Да. Похоже, он был прав. В Сьеррас нашли месторождение…

— О, об этом я наслышана, — холодно сказала она. — Ну и пускай себе ищут. Пусть вообще им подавятся.

— Эти сообщения, вероятно, подтверждают старую легенду, — продолжала я. — Насчет камня. Если мы отправимся в лес искать маму, возможно… возможно, это оправдает твои усилия.

— Хочешь, чтобы я стала твоим проводником. — И она ткнула большим пальцем в сторону бара. — Бери любого из этих пьяниц, они охотно пойдут.

— Никто из них с тобой не сравнится.

— А почему я должна идти? Ты мне заплатишь, да? Деньги меня не волнуют. А что еще ты можешь мне предложить — новую машину? Билет на самолет, чтобы убраться отсюда? — Иоланда закрыла глаза. — Или, может быть, старые добрые времена?

Прошло еще несколько секунд, а я не могла понять, о чем же она меня спрашивает. Лишь гораздо позднее я сообразила, что совершила грубую ошибку, когда не ответила ей.

— Да, это было бы глупо, — наконец заключила она таким язвительным тоном, что я абсолютно уверилась, будто она меня ненавидит; нельзя, нельзя было прекращать переписку!

Оставалась одна-единственная возможность уговорить Иоланду.