Читать книгу - "Скитальцы океана - Богдан Сушинский"

– Позволю себе возразить, – проворчал Том, – что среди лордов больше настоящих висельников, нежели среди пиратов.

– Попробуешь убедить в этом королевского судью Ямайки. А заодно объяснить, по какой такой наглости присвоил себе титул лорда.

– Видите ли, джентльмены, если бы вы предложили мне сейчас кружку хорошего рома, – связанный уселся так, чтобы упираться спиной о борт, – то услышали бы рассказ о том, что когда-то я и сам командовал небольшим вспомогательным четырехпушечным барком, на котором однажды даже удалось захватить большой испанский галеон.

– Ну, эти байки мы слышали, – проворчал Рольф, хватаясь за фальшборт. – На четырехпушечном барке… Большой испанский галеон. На котором кроме команды находилось не менее пятидесяти солдат сопровождения…

– Утверждают, что их было около сотни, сэр. Но видит Бог, что я не вру. Так уж сложились обстоятельства. Я действительно умудрился захватить этот галеон, после чего испанский король назначил за мою голову такое вознаграждение, что за него можно было приобрести еще один барк. Я уж даже подумывал: не отнести ли мне самому собственную голову прямо в резиденцию губернатора.

– И что же вам помешало, сэр? – язвительно поинтересовался Грей.

– Мне не повезло. Через месяц мой барк оказался окруженным тремя «испанцами». Каким-то чудом нам все же удалось прорвать блокаду и проскочить между островками. Однако барк пришлось оставить, так как он был буквально изрешечен ядрами испанцев, гореть им в аду. Мало того, они начали преследовать нас даже на берегу. Но знаете, кто сумел нас спасти? Никогда не угадаете. Капитан Миссон^[5]. Да-да, сам капитан Миссон. Это вам уже не какие-то там пиратские побасенки.

– Вам приходилось встречаться с капитаном Миссоном? – искренне удивился Грей, и Лорд-Висельник впервые почувствовал, что парень наконец-то поверил ему.

– Вы слышали, капитан Рольф? Этот оборванец интересуется, приходилось ли мне встречаться с Миссоном? – горделиво ответил обладатель бесценной головы.

– Не «оборванец», а штурман, – осадил его капитан. – И побыстрее завершай свой рассказ, если и в самом деле мечтаешь о паре глотков рома.

– Вы были бы ближе к истине, джентльмены, – все так же вальяжно продолжил свое повествование Том, – если бы спросили, приходилось ли Миссону встречаться с капитаном Лордом-Висельником. Да, господа, тогда вы были бы ближе к истине, поскольку в те времена слава моя была не меньшей. Это вы слышите от меня, Лорда-Висельника.

Грей уже заметил: о чем бы ни говорил Висельник, он пытается говорить с пафосом и аристократическим высокомерием. Но поскольку это его высокомерие очень уж не вязалось с порядком изношенной одеждой, поросшим грязной щетиной лицом и обрамленной жиденьким венцом лысиной, то и выглядело оно комическим.

– Ну, хорошо, Висельник – это понятно, убедительно, – иссякло терпение Ирвина Рольфа. – Но почему вдруг «лорд»?

– Да потому, что многие в Ливерпуле знают, что я являюсь незаконнорожденным сыном лорда.

Тут уже Рольф и Грей заржали так, что эхо достигло прибрежных скал и пошло гулять по горным лесистым окрестностям.

– Это не так смешно, как вам кажется, джентльмены, – спокойно заметил Лорд-Висельник. – Даже если бы все пираты Вест-Индии принялись обхохатывать это известие, хватаясь за животы, суть от этого не изменится. Перед вами и в самом деле сын лорда, хотя и незаконнорожденный. – Том стойко выдержал еще один приступ хохота и, как ни в чем ни бывало, продолжил: – Даже находясь среди пиратов, – хотя, замечу, начинал я свою службу королю сержантом пехотного полка, – я все же чувствую, как во мне полыхает кровь аристократа.

– Это заметно, – простонал Грей сквозь слезы смеха.

– Да, джентльмены, она полыхает во мне, извергается высокомерием и гордостью, прорывается гневом и страстью к роскоши, страстью, которую я так до сих пор и не способен ни удовлетворить, ни тем более погасить в себе. Я – лорд, я – граф, я – аристократ… Даже восходя на виселицу, буду восходить, как велят мне честь и гордость аристократа. И никакая стихия морей, никакие насмешки, никакая дикость пиратского сообщества и островных аборигенов не способны заставить мое аристократическое величие угаснуть. Да, джентльмены, да… Лорд-Висельник, Внебрачный Лорд… Пусть так. Но все может быть в этом мире, все может быть… Вдруг когда-нибудь…

– Кто же из досточтимых лордов должен иметь счастье считать себя вашим отцом? – с трудом вклинился в его аристократический монолог Грей, отмечая про себя, что говорит этот проходимец и в самом деле довольно складно, любой профессор позавидовал бы.

– Лорд Джеферсон, джентльмены.

– Джеферсон?! – напряг память барон фон Рольф. – Тот самый, который еще недавно был послом Великобритании в Португалии?!

– Вы поразили меня своими познаниями, мистер Рольф.

– Барон фон Рольф, – коль уж тут принялись щеголять аристократическими титулами.

– Причем вполне законнорожденный и наследственный, – заметил Грей.

– Снимаю шляпу вежливости, джентльмены, – ничуть не смутился Лорд-Висельник. – Извините, что вынужден называть это всем известное имя. Но думаю, что, назвав его, не согрешу против истины, и уж ни в коей мере не унижу достойного имени отца моего, равно как и достоинства его – а значит, и моего тоже – древнего рода.

– Тебе бы пастором быть, висельник, – проворчал Грей.

– Только не пастором. Ненавижу пасторов, равно как и лейтенантов. Кстати, фамилия моя тоже – Джеферсон. Том Джеферсон. Когда-нибудь это имя будет греметь на всю Вест-Индию. Его будут знать во всех владениях Великобритании. Тем более что мать моя тоже, заметьте, джентльмены, не из прачек. Она – дочь известного в Ливерпуле адвоката, викария.

– А я теряюсь в догадках: откуда такой гейзер красноречия? – ухмыльнулся Рольф. – Оказывается, это у вас наследственное.

– В любом случае, учитывая все вышесказанное, вам, господа, следовало бы немедленно извиниться, освободить меня от веревок и впредь вести себя со мной как подобает вести себя с человеком моего сословия и достоинства.

Рольф и Грей вопросительно переглянулись, однако улыбки на лицах их все еще были преисполнены добродушной иронии.