Читать книгу - "Охота на Менелая - Марта Таро"

– Там парная? – спросил Щеглов.

– Да, – подтвердил Конкин и не двинулся с места, закрывая визитёру путь вперёд.

– Посмотрим, – заявил капитан и, обойдя бородача, направился к закрытой двери. Спиной он чувствовал острый ненавидящий взгляд и весь сжался, словно тугая пружина. Сделай Конкин хотя бы шаг, капитан мгновенно развернулся бы, но хозяин дома замер на месте, и Щеглов, распахнув дверь парной, осмотрел её, не заходя внутрь.

Баню давно не топили: печку-каменку и стены покрывал слой пыли, только полати и выглядели чистыми, как будто их недавно протирали. Отметив про себя сей факт, капитан обернулся к Конкину и равнодушно сказал:

– Здесь беглеца не было, давайте посмотрим вашу конюшню и дом.

– Прошу, – махнул рукой бородач. Он дождался, пока пристав выйдет на улицу, тщательно прикрыл дверь и, достав из кармана широких плисовых штанов ключ, повернул его в замке.

«Значит, Конкин находился в бане, когда услышал стук. Пошёл отворять калитку и не закрыл дверь – не успел или в спешке позабыл», – сообразил Щеглов.

Они осмотрели конюшню, та была пустой и выглядела заброшенной. Конкин вёл себя совершенно равнодушно: стоял в дверях и только что не зевал, наблюдая за действиями пристава.

– Здесь тоже никого не было, – заключил Щеглов. – Теперь покажите мне дом.

Как видно, приказ капитана застал Конкина врасплох, но, поразмыслив, он согласился и на это.

Дом оказался большим (Щеглов насчитал пять комнат и кухню) и прилично обставленным. Конкин совсем успокоился и даже повеселел. Стало понятно, что в доме искать нечего. Так оно и получилось…

Капитан предупредил Конкина, чтобы тот смотрел в оба – остерегался разбойного люда. Бородач клятвенно ему это пообещал и проводил Щеглова до калитки. Лишь только пристав шагнул на улицу, как дверца за его спиной захлопнулась и загремело железо – хозяин задвинул засов.

«Как он спешит, – забеспокоился Щеглов. – Интересно, в чем здесь дело?»

Капитан подошёл к следующей калитке и постучал. Та, как и у соседа, оказалась наглухо запертой. Щеглов долго в неё колотил и уже было подумал, что ему вообще не откроют, когда с другой стороны забора раздались чёткие шаги. На сей раз вопросов не задавали, калитка просто распахнулась, и капитан увидел плюгавого торговца с ярмарочной площади Смоленска. То, что его тоже узнали, пристав понял мгновенно. Худое лицо Алана явно дрогнуло, а его рука непроизвольно попыталась прикрыть калитку.

– Ба, да я вас знаю! – пошёл в наступление Щеглов. – Вы торговали с кибитки на ярмарке в Смоленске.

– Где я только ни торговал, ваше превосходительство, – отозвался Алан, отступая во двор, – в Смоленске тоже был. Я ведь и городами, и деревнями, и усадьбами кормлюсь – никогда не знаешь, где повезёт.

– Так вы в столице живёте, и дом у вас хороший, а я решил, что у вас заработки малые. Покупателей в Смоленске ведь не нашлось, только я у вас деревянные чётки купил.

Алан побледнел, отчего его смуглое лицо стало землистым, но выдержки не потерял.

– Ваше превосходительство ушли и не видели, как мои шляпки и шали разбирали, – сказал он. – Я тогда хорошо заработал.

– Ну, и прекрасно, – перешел к делу Щеглов и рассказал Алану ту же легенду о поисках разбойника, которую только что излагал его соседу. Торговец и глазом не моргнул.

«Да он либо подслушивал, либо Конкин его предупредил. Видно, между участками есть проход», – сообразил капитан.

На дворе Алана он увидел точно такие же баню и конюшню, как и у его соседа. На сей раз Щеглов решил начать с конюшни. Он прошёл к низкому длинному сараю и сразу же увидел под навесом кибитку.

– Там никого нет? – спросил он.

– Дочки мои недавно здесь играли, но сейчас они уже в дом ушли. Обедать собираются, – отозвался торговец.

Он был расслабленно спокоен, и Щеглову стало ясно, что ни в кибитке, ни в конюшне он ничего не найдёт – Алан либо успел перепрятать свой товар, либо отдал его Конкину. Пристав осмотрел конюшню, нигде не было даже намёка на то, что здесь оборудован тайник. Та же история повторилась и с баней.

– Пойдёмте в дом, – велел Щеглов, и по тому, как подобрался Алан, понял, куда перенесли зелье.

– В доме никого, кроме моей семьи, нет, – твёрдо заявил торговец, преграждая приставу дорогу. – У меня большая семья, никто не может спрятаться в моём доме так, чтобы остаться незамеченным.

Обстановка накалялась, и, чтобы не разрушать легенду о поимке сбежавшего разбойника, Щеглов не стал настаивать. Зачем перегибать палку? Изобразив лёгкие колебания, он всё-таки согласился с Гедоевым.

– Ну, глядите! Всё тогда на вашу ответственность. Не ослабляйте внимания, а я пойду с осмотром дальше.

Алан так же, как ранее его сосед, проводил капитана до выхода на улицу и захлопнул за ним калитку.

Щеглов поспешил к соседнему дому, где его уже ждали моряки. Сидевший на крыльце мальчик при виде пристава вскочил и распахнул перед ним дверь.

– Проходите. Господа вас на чердаке ждут, – объяснил юный охранник и снова опустился на ступени.

Щеглов взобрался по шаткой лесенке на чердак. Там он нашёл Ордынцева и второго – невысокого худощавого парня с неприметным лицом. Оба стояли у окна и обернулись на звук шагов.

– Ну, что там, Пётр Петрович? – нетерпеливо спросил князь.

– Гашиш частично спрятан в бане у Конкина, частично – в доме у Алана. В том, что эти двое повязаны, я теперь не сомневаюсь.

– Точно! – согласился с ним незнакомец. – Пока вы в калитку стучали, Конкин прибегал, но ушёл с пустыми руками.

Ордынцев наконец-то вспомнил, что не познакомил Щеглова со своим помощником. Он представил капитану Афанасия Панькова, а потом спросил:

– В дом Гедоева вы так и не попали. Как же нам понять, передал ли связник шпиону чётки и золото, или эти вещи всё ещё у него?

Речь зашла уже о самой операции, и Щеглов изложил свой план:

– Нам придётся следить и за самим Гедоевым, и за членами его семьи. Вы наблюдаете здесь, а я своих квартальных на всех ведущих отсюда улицах расставлю. Мои ребята будут подозреваемых друг другу передавать, а вы уж, как увидите, что кто-то выходить собирается, мальчонку своего пошлите к первому из городовых – к дому ростовщика. Другого пути из этого тупика всё равно нет.

Моряки сразу же согласились, и Щеглов отправился в участок собирать своих квартальных. Дмитрий достал из кармана часы и от удивления присвистнул: время, оказывается, перевалило за шесть пополудни.

– Схожу-ка я за едой, – решил он и спустился вниз.

Ордынцев уже собрался выйти со двора, когда вдруг увидел, что калитка Гедоевых отворилась и из неё вышла беременная женщина. Вперевалку, выставив перед собой огромный, похожий на огурец живот, она засеменила по улице. Дмитрий позволил женщине дойти до угла и пошёл следом. Через минуту он свернул на улицу «богатеев», беременная опережала его на три десятка шагов. Ордынцев сбавил темп и лениво побрёл вдоль домов. Так, сохраняя дистанцию, он и двигался. Женщина не смотрела по сторонам. Похоже, дорога была ей привычна. Наконец она поднялась на крыльцо двухэтажного деревянного дома и прежде, чем войти, оглянулась, но не обратила особого внимания на бредущего по улице одинокого мужчину. Зато Дмитрий успел разглядеть её лицо. Оно сильно опухло и переливалось чёрно-лиловыми пятнами – бедняжку жестоко избили. Женщина скрылась за дверью, а Ордынцев подошёл к крыльцу. В назначении дома сомневаться не приходилось: прямо над грубо намалёванной вывеской «Пошив мужского и дамского платья» горел красный фонарь. Беременная привела Дмитрия к борделю. Ну и сюрприз! Прямо-таки чудеса в решете…