Читать книгу - "Еще не пришли динозавры - Виталий Георгиевич Очев"

его содержимое — обычно наиболее волнующий и ответственный момент. Но мы даже не ожидали тех трудностей, которые пришлось выдержать. Один монолит весил около тонны, другой — более. Мощный ГАЗ-63, вновь зацепивший тросом уже край обшивки одного из них, не мог одолеть этой тяжести. Пришлось приподнимать громадный ящик ломами и постепенно подставлять под него подпорки, чтобы придать ему наклонное положение. Примерно так, по описанию Тура Хейердала, действовали жители острова Пасхи, когда поднимали свои знаменитые каменные изваяния.

Скопление скелетов лабиринтодонтов в раскопке на реке Бердянке.

Вскоре мы увидели, что снизу из ящика сыплется порода. Волнение возросло: это было уже опасно, ибо скелеты, выпав, грозили превратиться в груду обломков костей. А перевернуть все не удавалось — трос беспрерывно срывался. Эта напряженная борьба длилась достаточно долго. Наконец, монолит поднялся и, подняв столб пыли, упал обшитой досками крышей на протянувшийся перед раскопкой отвал породы. Тогда все мы, начиная с меня и студентов и кончая завхозом Г. А. Александровым и шофером, не сговариваясь, одновременно подняли вверх руки с ломами и кирками и огласили окрестности громогласным криком «Ура». Мы почувствовали себя в этот момент как бы ближе и роднее друг к другу. Удивительно сплачивает и сближает любой напряженный общий труд.

А потом мы еще долго, сгибая в дугу ломы, сталкивали монолит по двум толстым бревнам в кузов стоявшей на дне оврага машины. Но самое сложное теперь было позади, и на сердце стало спокойнее. Справиться со вторым монолитом на основе полученного опыта было уже проще. Затем подъемный кран на железнодорожной станции в Оренбурге погрузил нашу добычу на платформу товарного поезда. В Саратове монолиты с помощью самоходного подъемного крана пришлось переправить в обширный гараж, ибо в лабораторию они не смогли вместиться. Лишь после того, как кости удалось постепенно разъединить, их перевезли в лабораторию.

Сейчас эта богатая находка уже изучена. Сведения о ней опубликованы в научной литературе. Два черепа выставлены в Палеонтологическом музее Академии Наук СССР в Москве. Но до сих пор одним из самых ярких воспоминаний в моей жизни остались трудные дни раскопок, когда самоотверженный труд моих товарищей-палеонтологов и теперь уже покойного завхоза Г. А. Александрова позволил сохранить для науки эти свидетельства далекой истории жизни на Земле.

Вот так удалось разгадать еще одну тайну прошлого: выяснить, что же представляли собой лабиринтодонты Времени Озер и Южного моря. А обширные их раскопки на Бердянке позволили восстановить новую страничку в геологической истории Оренбуржья и при этом страничку трагическую. Мы с М. А. Шишкиным написали об обеих летних раскопках статью, которая была опубликована в журнале «Природа».22 О чем же рассказала бердянская находка?

После того, как бульдозер вырыл котлован и расчистил перед ним стенку оврага, стало ясно скрытое ранее наносами расположение пластов. В толще красных глин залегал прослой желтых косослоистых рыхлых песчаников мощностью в несколько метров. Оренбургское Приуралье в те далекие времена представляло собой низменную равнину, покрытую сетью обширных и малых озерных водоемов, окруженных густой растительностью. Местами эту низменную равнину прорезали речные русла, распадавшиеся на многочисленные рукава. Один такой рукав, очевидно, существовал некоторое время на месте нашей раскопки. В нем и отложились желтые пески. В основании их образовался ряд небольших линзочек галек и гравия с обломками костей, намытых вторгшимися текучими водами во впадины на дне потока. Одну из таких линзочек и нашел В. А. Гаряинов.

Самыми многочисленными обитателями озер и рек этой страны, кроме рыб, были лабиринтодонты — уже описанные выше своеобразные плагиозавры и особенно эриозухи. Последние отличались от своих предков ветлугазавров не только большими размерами, но и значительно менее подвижным образом жизни. Об этом ясно говорили пропорции тела. Длина головы равнялась почти половине длины туловища. Конечности были малы и слабы. Животные, видимо, почти не выходили на сушу и неподвижно лежали на дне водоемов, лишь иногда всплывая, чтобы глотнуть воздуха и опять опуститься на глубину. Здесь они подстерегали добычу — сновавших вокруг рыбешек — и схватывали их огромными челюстями. Это были настоящие живые капканы.

Раскопанное нами кладбище этих животных, которое, как оказалось, содержало около двадцати скелетов, залегало в тонкой линзе красных глин среди желтых песков. Хотя расположение костей было сильно нарушено, можно было видеть, что большинство скелетов первоначально лежало спиной вверх, то есть в прижизненном положении. Все это рисовало перед нами довольно мрачную картину.

По-видимому, в один из засушливых сезонов речной рукав пересох. В его пределах сохранилась лишь небольшая лужа, куда сносился тонкий илистый материал. Эта единственная лужа оказалась на время спасительным пристанищем для почти двух десятков эриозухов, которые, вероятно, не могли перебраться в слишком далеко расположенные постоянные водоемы. Однако убежище оказалось ненадежным. Жара в мелкой луже, отсутствие пищи сделали свое дело. Животные погибли. Трупы быстро разложились. Скелеты были нарушены волнением воды, прежде чем новое отложение песка в возобновившемся речном рукаве погребло эти остатки.

Надо думать, что мы встретились на Бердянке с одним из обычных трагических событий, часто приводивших в то время к массовой гибели этих неуклюжих водных животных.

И ранее, и в последствии я раскопал немало остатков лабиринтодронтов. Но с таким грандиозным кладбищем мне больше не приходилось встречаться.

У соленых озер Прикаспия

Повсюду от дремучих лесов и полноводных северных рек до степных просторов Оренбуржья оставила на Восточно-Европейской равнине следы эпоха накопления красноцветных пород конца палеозойской — начала мезозойской эр. Глядя на окаменевшие кости земноводных и пресмыкающихся и остатки других организмов из красных песчаников и глин, мы живо можем представить себе и иные реки, и заросли иных растений, где когда-то обитали эти вымершие существа.

Однако трудно представить, чтобы когда-нибудь были достаточно богаты водой и связанной с ней жизнью сухие степные и полупустые пространства к югу от среднего течения реки Урал, в Прикаспийской низменности. Здесь обступает человека плоская выжженная солнцем земля, растрескавшаяся, покрытая редкой низкой растительностью из полыни и солянки. Не вериться, что здесь могло быть что-то иное, что когда-то была вода, которую сейчас с трудом добывают из глубоких колодцев, что могла процветать иная жизнь, чем приспособленная к суровым условиям полупустыни.

Однако наука доказывает, что совсем недавно Прикаспийская низменность была дном моря. С тех пор, как его воды отступили к современному Каспию, прошло лишь несколько сотен тысячелетий. Еще и сейчас прямо на поверхности земли сохранились россыпи моллюсков, обитавших в этом море.

Мощные буровые станки вскрыли многокилометровую толщу заполняющих