Читать книгу - "Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера - Генри Райдер Хаггард"

– Постой, приятель, не гони лошадей. Хочу я или нет найти то место, это мое дело, а вот тебе, видать, позарез нужно туда попасть, уж не знаю зачем. Но похоже, без меня тебе никак не обойтись.

– Верно! – У него вырвался вздох, похожий на стон. – Я буду с тобой откровенен, Макумазан. Мне необходимо отыскать озеро, потому что те, на кого пала Тень, должны следовать за нею, как бы ни менялся ее облик. Она явилась ко мне во сне и трижды повторила, что если я попытаюсь обойтись без твоей помощи, господин, то меня непременно убьют. Поэтому я и молю тебя о помощи.

Тут во мне проснулся делец, ибо, вопреки некоторым мнениям, у меня есть определенная хватка, порой я даже бываю слишком непреклонен.

– Послушай, друг Кенека, я приехал в эти земли, потому что до меня дошли слухи, будто бы где-то неподалеку полным-полно слонов и другой дичи. Ты же знаешь, я промышляю охотой. Так что вовсе не таинственное озеро привело меня в эти края, хотя я и не откажусь взглянуть на него, коли оно вдруг попадется на моем пути. Давай говорить как деловые люди: если я соглашусь на сие путешествие – опасное и трудное, как ты сам признал, – то желаю получить за это приличное вознаграждение. Да, ты должен будешь мне хорошо заплатить. – И я взглянул на него сурово, как ростовщик на парнишку, просящего ссуду.

– Понимаю, Макумазан, твое условие вполне справедливо. У меня есть сто соверенов английского золота: мне с трудом удалось скопить эту сумму, монетка за монеткой. Ты получишь их, когда мы окажемся на озере.

Я вскочил со стула:

– Подумать только: я получу сто соверенов на озере, до которого мы, возможно, никогда не доберемся! Ты, видно, решил обидеть меня, приятель? Спокойной ночи, вернее, прощай, ибо завтра ноги моей здесь не будет!

И я уже было собрался сойти с веранды, однако Кенека схватил меня за полу одежды:

– Господин, не гневайся на своего раба. Все, что у меня есть, твое.

– Так-то лучше. И что же у тебя есть?

– Я торгую слоновой костью, господин, и у меня ее припасено довольно.

– Сколько именно?

– Сотня бивней, господин, я собирался продать их в следующее новолуние. Ты можешь выбрать, что тебе понравится…

– Выбрать? Ты, наверное, хотел сказать, взять все и вдобавок еще сотню соверенов на непредвиденные расходы?

Кенека закатил глаза и вздохнул:

– Что ж, так тому и быть. Завтра я покажу тебе слоновую кость.

Он вошел в дом и, вернувшись с холщовым мешком, открыл его. Я увидел, что тот полон золота.

– Возьми это в качестве задатка, господин.

Тут деловое чутье снова пришло мне на выручку.

Сообразив, что если я возьму сейчас хоть одну монетку, то сделка вступит в силу, какого бы качества ни оказалась слоновая кость, я решительно отпихнул мешок:

– Вот увижу бивни, тогда и потолкуем. А пока спокойной ночи.

Наутро явился слуга, чтобы сопроводить меня в дом Кенеки.

На этот раз я прихватил с собой Ханса, заранее введя готтентота в курс дела и надеясь получить от него хороший совет.

– Стойте на своем, баас, и постарайтесь заполучить как можно больше. Жаль, что баас не торгует женщинами, как арабы: у Кенеки есть такие славные девушки, и он отдал бы любую, не будь баас таким примерным христианином. Знаете, баас, мне кажется, что вы можете запросить у него любую цену. Кенека жаждет поскорее покинуть свой крааль, но без вашей помощи ему не выйти отсюда живым.

– Оставь свои глупости, – сказал я, хотя в глубине души был с ним согласен.

Дверь дома, как и прежде, открыл сам Кенека. Он подозрительно взглянул на Ханса, но промолчал. А внутри я увидел такое богатство, что у меня загорелись глаза. Бо́льшую часть пространства за оградой занимала слоновая кость; впрочем, некоторые бивни почернели от времени, зато три или четыре экземпляра оказались значительно крупнее всех, что мне доводилось когда-либо видеть. Ханс, прекрасно разбиравшийся в слоновой кости, переходил от бивня к бивню и внимательно их изучал, что заняло довольно много времени, а я подсчитывал общую стоимость, исходя из тогдашнего рыночного курса. За вычетом транспортных и прочих расходов получалось как минимум семьсот фунтов стерлингов.

Потом мы очень долго обсуждали детали и наконец пришли к соглашению, условия которого я изложу вкратце. Я должен сопроводить Кенеку на земли его родного племени дабанда, если только мне не воспрепятствует в этом тяжелая болезнь или стихийное бедствие, после чего волен вернуться обратно или же идти куда пожелаю. Кенека, в свою очередь, обязывается уплатить за услуги слоновой костью и за свой счет отправить ее на Занзибар моему доверенному лицу, агенту, который продаст товар с максимальной выгодой и перечислит вырученную сумму в банк Дурбана. Кроме того, мешок, в котором и впрямь оказалось сто соверенов, перешел в мои руки. Поначалу я обрадовался, а потом сообразил, что в дикой местности, куда мы направлялись, от золота нет никакой пользы.

Да, Кенека вдобавок еще взял на себя обязательство устроить так, чтобы я оказался в его краале желанным гостем, а также на протяжении всего пути защищать меня по мере сил.

Таковым в общих чертах был наш договор (я в душе ликовал, разглядывая свое приобретение), который мы скрепили подписями. Я поставил свой крупный и размашистый росчерк, Кенека вывел затейливые арабские символы, в которых уже порядком поднаторел, а Ханс – отметку свидетеля, а скорее кляксу, потому что перо расщепилось. Покончив с формальностями, я ушел обратно в лагерь в приподнятом настроении, пообещав вернуться после полудня, чтобы обговорить все детали отгрузки слоновой кости и предстоящего путешествия.

– Ханс, – обратился я к слуге; кроме него, поговорить было не с кем, – а ловко я обделал это дельце, верно? Учись, мой друг! Нужно, как говорится, ковать железо, пока горячо. Ведь завтра Кенека вполне мог передумать и назначить меньшую цену.

– И впрямь ловко, баас. Хотя порой яркие искры от железа слепят глаза. Уверен, что завтра Кенека предложил бы вдвое больше, ведь его запасы намного богаче. Я тоже преподам вам урок, баас: лучше бы вы выждали некоторое время. Разве я не говорил, что этому типу просто не терпится уйти отсюда, а без вашей помощи это невозможно, так что он ничего не пожалеет?

– Пусть так, Ханс, – ответил я, немного обескураженный, – но я бы в любом случае не смог выручить лучшую цену.

– Все зависит от того, во сколько вы оцениваете свою жизнь, баас, – задумчиво произнес Ханс. – По мне, так все слоновьи бивни, какие только есть в мире, не стоят человеческой жизни, ведь из них даже гроб не сколотишь.

– Что ты несешь? – спросил я сердито.

– Я всего лишь думаю, баас, что мы с вами умрем прежде, чем достигнем места назначения. Представьте, что эти бивни никогда не попадут на побережье, ведь у Кенеки тоже есть, как вы говорите, деловая хватка. По дороге он может подстроить кражу бивней и вернуть их себе. На его месте, баас, я бы так и поступил. Зато у бааса останутся сто соверенов, которые очень нам пригодятся, когда мы будем помирать с голоду в каких-нибудь дебрях, или же помогут нам подкупить идола Кенеки, чем бы тот ни был, или…