Читать книгу - "Аквитанки - Юлия Галанина"

Жанну сняли с седла сильные руки Жерара и она с облегчением поняла, что одиночество ее закончилось.

– Как мне было плохо без тебя, Жерар, – жалобно призналась она. – Как плохо…

– Теперь я с Вами… – шепнул Жерар.

* * *

Жаккетта, очутившись на земле, топнула ее ногой, словно проверяя на прочность, и с сомнением оглядела гостиницу.

– Тут мы в точно безопасности? А как оклемается Волчье Солнышко, да опять своих собак по нашему следу пустит?

– При тех повреждениях головы и тела, что он получил, это вряд ли! – отозвался рыжий.

Он спрыгнул с коня и с наслаждением, до хруста в костях, потянулся.

– Эх, хорошо–то как! Ну что, маленькая, поняла, кто из нас выше?

– А вот что–то не пойму… – сказала, подозрительно на него глядя, Жаккетта. – Ты–то почему как огурчик? Ни царапины… Как такое может быть?

– Ты что, не разглядела, как бой шел? – удивился рыжий.

– Нет. Я с закрытыми глазами сидела.

– Ну вот, а ради чего я высказывал чудеса героизма? – возмутился рыжий. – Vixere fortes ante Agamemnona multi, sed omnes illacrimabiles urgentur ignotique longa nocte!

– Чего?

– А того, моя маленькая, что жили храбрецы и до Агамемнона, но все они, никому не ведомые и никем не оплаканные, скрыты от нас в непроглядном мраке забвения. Вот и сражайся ради прекрасных глаз, сил не жалей! А ты ничего и не видела!

– Очень интересно мне смотреть было, как он тебя в лепешку сомнет! – заявила Жаккетта.

– Обижаешь, маленькая. Ваш любезный гаремовладелец, конечно, опытный противник, но он слишком высоко ценит себя и слишком низко других людей. А это уже слабость. Я ведь большую часть своей жизни тоже не гладью вышивал. Кстати о глади… Госпожа Жанна!

Жанна, тихо разговаривающая с Жераром, недовольно посмотрела на рыжего:

– Я Вас слушаю.

– Но после сегодняшнего турнира я могу рассчитывать на то, что Вы вышьете мне персональное житие святого Иоанна? «Святой Иоанн бьется на турнире за прекрасных дам и торжество справедливости»?

Жанна отрицательно покачала головой.

– И не надейтесь! Далась же Вам эта моя икона! Да после нее меня тошнит, как только я иголку с ниткой увижу.

– Вот так, по Вашей милости, я и не останусь в веках подобно тем бедолагам, что были до Агамемнона, и никому не ведомые, скрылись от нас в непроглядном мраке забвения… – заявил рыжий. – Вот уж не везет, так не везет!

– А почему мы стоим во дворе? – вдруг спросила Жаккетта. – Ночь на улице.

– Потому что нам хорошо! – мудро сказал рыжий. – Прекрасная госпожа Хабль аль–Лулу, окажите мне честь вступить вместе с Вами под своды этого роскошного дома!

– А почему Вы назвали госпожу Нарджис…, то есть Жаккетту…, почему Вы назвали ее Хабль аль–Лулу? – немного ошарашено спросил Жерар.

– А потому, друг мой, что это ее мусульманское имя! – сказал рыжий и оставив недоумевающего оруженосца в полной растерянности стоять во дворе, повел Жаккетту в гостиницу.

* * *

Гостиница оказалась очень приличной. Жерар снял вполне роскошные апартаменты, состоящие из одной общей комнаты и трех спален.

Там и накрыли припозднившимся постояльцам стол.

Только сейчас Жаккетта осознала, что не ела со вчерашнего дня.

Со вчерашнего!!! Это же надо представить?!

Чуть позже выяснилось, что (к сожалению) на два глаза у человека приходится лишь один желудок…

Глаза у Жаккетты оставались еще голодными, но больше проглотить ни ложечки она не могла. Так и страдала, провожая печальным взглядом каждый кусок еды со стола.

За едой разговор зашел о дальнейших планах.

– Ну и куда мы сейчас? – спросила Жанна рыжего.

– В Ренн… – коротко сказал рыжий.

– Вы нас довезете? – обрадовалась Жанна.

– А куда же я денусь? – вопросом на вопрос ответил рыжий. – У Вас, милые дамы, редкое свойство попадать в самые немыслимые ситуации. Буйных безумцев у нас в Европе, надо сказать, не так уж и много, во всяком случае, на каждом шагу не встречаются. Но вы ухитрились набрести на него просто безошибочно. Так что придется мне доставить Вас до Аквитанского отеля, чтобы душа была спокойна.

– Спасибо! – благодарно сказала Жанна. – Но мы не виноваты, что виконт оказался безумным. В Риме он вел себя вполне прилично. И во время путешествия вместе с благодетелем тоже. Наоборот, я думала, что он очень скучный и добропорядочный.

– А знаете что я Вам скажу, госпожа Жанна? – вдруг усмехнулся рыжий. – Вполне возможно, что все эти приключения мы переживали напрасно. Надо было лишь подождать зимы.

– Ну и что бы произошло? – удивилась Жанна.

– У людей подобного склада, – хитро сказал рыжий, – всплески безумия приходятся как раз на весну и осень. Глядишь, к холодам он бы пришел в себя, стал нормальным человеком и отпустил бы вас с миром, да еще приплатил бы за причиненный ущерб. Разве я не прав? Снега надо было ждать.

– Он бы нас прекрасно уморил и до снега! – вмешалась Жаккетта. – Бегать от него по коврам довольно утомительно, да и подсвечники не везде стоят.

– Ты оборонялась подсвечником? – поднял бровь рыжий. – И успешно?

– Не знаю! – стянула с его тарелки аппетитный ломтик сыра (умру, а съем!) Жаккетта, – я не успела его в ход пустить. Но треснула бы за милую душу! Там хороший подсвечник стоял, напольный, кованный. Не хуже протазана^[128] при нужде.

– Ну–ну… Таким грозным женщинам и спасители не нужны! – рыжий выразительно проводил взглядом покинувший его тарелку сыр. – Удивляюсь, как вообще бедный виконт дожил до моего прибытия. Я его просто спас! Ведь на него то подсвечники готовят, но ногти ядом мажут. Кстати, маленькая, что ты ему сказала перед поединком? Он, по–моему, выехал на ристалище несколько растерянным, что и послужило одной из причин его поражения.

– Правду… – нехотя сказала Жаккетта. – Что я не госпожа Нарджис.

– Все понятно! – поднял руки вверх рыжий. – Такое с первого раза переварить трудно. Подложила, значит, виконту свинью!

* * *

К концу трапезы разморило всех. Сказались и сильная физическая усталость, и пережитое нервное напряжение. Жаккетта откровенно клевала за столом носом.

Но после ужина их еще ждала горячая вода в ванных, в полуподвале гостиницы, – преддверие чистой постели.

Боже, какое это было счастье после сытной трапезы, наполнившей душу блаженством, смыть с себя дорожную грязь!