Читать книгу - "Искатели приключений - Гарольд Роббинс"

У нас ушло три дня на то, чтобы разыскать дом. Три дня езды вверх и вниз по горбатым улицам, по широким проспектам, по запутанным переулкам. Подобно другим городам мира, Цюрих тоже менял свой облик. Старые дома исчезали, на их месте возводились другие здания. В конце концов то, что нам было нужно, мы обнаружили совершенно случайно.

Время уже близилось к вечеру, город окутывала прохлада. Лицо Марлен было усталым. Протянув руку, я постучал в стеклянную перегородку, отделявшую нас от шофера.

— Отвезите нас в гостиницу и побыстрее!

Откинувшись на спинку сиденья, я закурил. Похоже, мы искали иголку в стоге сена. Я прикрыл глаза, чтобы дать им отдохнуть, и тут она коснулась меня.

— Да! — взволнованно произнесла Марлен. — Та улица... Я уверена, что это она!

Я вновь постучал в стекло. Водитель остановил машину у тротуара. Я повернулся к Марлен.

— Ты не ошиблась?

Она обернулась к заднему стеклу.

— Не знаю... Мне показалось, что это там. Мою усталость как рукой сняло.

— Давай проверим, — сказал я, открывая дверцу. — Пойдем взглянем.

Водитель тоже выбрался из машины, чтобы открыть дверцу для Марлен.

— Подождите нас здесь, — сказал я ему, протягивая Марлен руку.

Вернувшись к перекрестку, мы остановились. Эта часть города когда-то знавала лучшие времена, сейчас же в ней располагались главным образом недорогие пансионы для туристов.

— Ну, что скажешь?

Марлен была явно возбуждена.

— Боюсь быть категоричной, но место очень похожее. Припоминаю, что его дом отстоял от дороги больше соседних. Взгляни, вон там, в центре того квартала одного дома явно не видно — его загораживает стоящий рядом.

Быстрым шагом она направилась вдоль улицы. Я последовал за ней.

Мы остановились перед фасадом. Да, это был он. Из серого камня, над окнами — напоминающие наполеоновскую треуголку наличники.

— Пойдем.

Я взял ее под руку, и мы направились ко входу. Я нажал кнопку звонка, в тот же момент дверь отворилась, и мы увидели пожилую женщину, одетую как прислуга.

— Да?

— Можем мы видеть герра Брауншвейгера? Она окинула нас подозрительным взглядом.

— Кто спрашивает?

Голос Марлен приобрел ту властность, с которой в Германии только представители высших слоев общества общались со слугами.

— Фрау Марлен фон Куппен, — ледяным тоном ответила она.

Имя фон Куплена решило все. Услышав его, женщина едва не распростерлась ниц перед нами. Вводя нас в небольшую прихожую, она беспрестанно бормотала извинения за то, что заставила нас ждать. Затем она со всех ног бросилась известить хозяина о приходе гостей.

Услышав его тяжелые шаги, я отступил в темный угол комнаты. Дверь раскрылась, и вошел Брауншвейгер, крупный плотный мужчина, которому было уже далеко за пятьдесят.

— Фрау фон Куппен, — произнес он, прищелкнув каблуками и сгибаясь в поклоне, чтобы поцеловать руку Марлен. — Искренне рад вновь встретиться с вами. Мне лестно сознавать, что вы еще помните меня.

Его несколько фатовская улыбка исчезла, когда я выступил из своего угла.

— Герр Брауншвейгер, позвольте представить вам его превосходительство герра Ксеноса, постоянного представителя республики Кортегуа в Организации Объединенных Наций, — сказала Марлен.

— Ваше превосходительство. — В голосе немца появилась натянутость; новый щелчок каблуками, новый поклон, только без поцелуя.

Он бросил взгляд на Марлен.

— Не понимаю, какова цель вашего визита?

— Герр посол сможет объяснить это гораздо лучше, чем я. — На слове «посол» Марлен сделала ударение — видимо, Брауншвейгер был из тех, кому титулы внушают особое почтение.

— Герр Брауншвейгер, — начал я, — у меня к вам серьезный разговор. Будем беседовать здесь, стоя? Мой наглый тон сработал.

— Что вы, ваше превосходительство. Прошу вас наверх, в мой кабинет.

Мы поднялись по лестнице. Кабинет представлял собой просторную комнату, обставленную массивной старинной деревянной мебелью в тевтонском стиле, в небольшом камине уютно горел огонь. Хозяин кабинета жестом пригласил нас садиться в кресла, сам же устроился за письменным столом.

— Так чем же могу быть вам полезен? — произнес он едва ли не искательным голосом. Я уперся в него взглядом.

— Мне нужно знать, кто платит за оружие, которое с заводов фон Куппена в Восточной Германии доставляется в мою страну.

Брауншвейгер посмотрел на меня, на Марлен и вновь на меня.

— По-видимому, тут какое-то недоразумение, — сказал он. — Насколько мне известно, заводы производят только сельскохозяйственное оборудование. К тому же, об их торговых операциях я не знаю ровным счетом ничего. С фон Куппеном я работал много лет назад.

— Сколько именно, герр Брауншвейгер? — я не сводил с него взгляда. Он не ответил.

— До войны? После?

— Не понимаю, почему вас это интересует, мой господин, — натянуто ответил он, поднимаясь из кресла. — Не вижу никакого смысла в продолжении подобного разговора.

Я не двинулся с места. Вложив в свой тон максимальную угрозу, я заговорил:

— В ООН мы имеет доступ к значительному объему такой информации, которая обычно остается неизвестной для широкой публики, а иногда даже и для отдельных правительств, герр Брауншвейгер. О вашем прежнем сотрудничестве с фон Куппеном нам известно абсолютно все, и очень многое — о ваших теперешних связях и увлечениях.