Читать книгу - "Эмигрантская жизнь - Виктория Фельдман"

Я впервые за много лет вернулась в город моего детства.

Сейчас на месте нашего старого дома выросла многоэтажка с голубыми балконами. У всех живущих в этом доме изолированные квартиры и… изолированная жизнь. А когда-то на этом месте бурлил страстями южный дворик, заплетенный паутинами бельевых веревок, на которых, как пойманные мухи, трепыхались трусы, майки, бюстгальтеры всевозможных размеров.

Я жила в маленькой комнате двухкомнатной коммунальной квартиры. А в другой комнате, чуть побольше, жил дворник Харитон со своей семьей. Меня всегда удивляло, где же они все там помещаются, ведь семья Харитона была довольно большой: сам дворник Харитон, напоминающий маленький сухарик, его жена, большая и пышная, как буханка, и девять шумных разновозрастных малышей Харитонычей. Дети были очень похожи друг на друга, все носили старые застиранные футболки, как у спортсменов, с номерами. Имен их никто не помнил, их различали только по номерам на футболках.

Иногда к Харитонычу приезжал гость из солнечной Армении. Гостил он недолго, поэтому его пускали спать в ванную. Там все равно не было воды. Все по очереди умывались на кухне, потом там же готовили еду. Он всегда был по-военному одет, привозил с собой два чемодана, в которых находилась спрессованная мимоза. Он как фокусник доставал из каждого чемодана сотни маленьких букетиков и вез их на базар продавать. Деньги, вырученные от продажи, он прятал в галифе военных брюк. Спал он всё время пребывания, не раздеваясь. В квартире был стойкий запах пота, перемешанный с ароматом цветов. К концу распродажи он ходил переваливаясь с боку на бок, как индюк, потому что был нафарширован деньгами от сапог до пояса. Он приезжал каждый год, во дворе к нему привыкли, называли Нарзаном.

Жена Харитона Роза была душою и телом всего двора. Говорят, когда спортсмены бросают спорт, они сразу заметно толстеют. У Розы была фигура спортсменки, которая бросила спорт, не начав им заниматься. Когда она возвращалась с базара, сперва раздавался ее голос, потом из-за угла дома появлялся бюст, затем живот и спустя некоторое время сама Роза с двумя кошелками, полными цыплят, кабачков и фруктов. Роза работала надомницей. Получала на швейной фабрике заготовки и шила лифчики. Они были из какого-то пуленепробиваемого материала. Она стирала готовые изделия и вывешивала их на балконе.

– В таких лифчиках наши женщины непобедимы! – сообщал ей усатый моряк, сосед сверху, похожий на д’Артаньяна на пенсии. Он когда-то был женат, но остался для своей жены непрочитанной книгой. Она ушла от него, не в силах переварить информацию, которую получила при чтении всех частей его тела. От пяток до шеи он был исписан всевозможными надписями и изречениями, как школьная доска к концу урока.

В соседнем флигеле жила молчаливая старуха. Она считалась богатой, потому что каждый месяц получала три перевода от своих детей. Дети жили в разных городах, в гости не приезжали, к себе не звали. Единственным утешением богатой старухи была курица Шманя. Старуха надевала на курицу поводок и выводила ее гулять. Курица чувствовала себя собакой и отмечалась под каждым кустом. Роза ненавидела Шманю, как неиспользованный бульон для своей семьи.

Такая жизнь проходила ежедневно в нашем старом доме, где все знали друг друга, обсуждали события в чужих семьях, но всегда были готовы прийти на помощь.