Читать книгу - "Лихие люди западных дорог - Луис Ламур"

Хопалонг уже начал подниматься из своего укрытия, когда в голову ему пришла весьма оригинальная мысль. Он снова залег в высокой траве. Действительно, какой смысл браться за этого парня, если ужин еще не готов?

Выждав какое-то время Хопалонг поднялся с земли и приблизился к хижине. Затем начал потихоньку подкрадываться к двери. Мужчина в хижине что-то бубнил под нос. Жарко шипел жир на сковородке. И тут мужчина подошел к двери, ступил на крыльцо и выплеснул на землю воду из таза. Как только он снова переступил порог, Хопалонг тихонько поднялся на крыльцо и вошел вслед на ним. Когда тот обернулся, Хопалонг уже стоял в дверях с ружьем наперевес.

Часовой судорожно сглотнул, изумленно уставившись на незваного гостя.

— Черт! Ты что... Ты кто такой?! — угрожающе проговорил он.

— Я — Кэссиди, — с нарочитой скромностью ответил Хопалонг. — Ехал вот мимо и решил дай загляну к тебе на ужин. Ну, что ты там настряпал? Нам на двоих-то хватит?

Долговязый страж в испуге таращился на Кэссиди. Рукава его рубашки были высоко закатаны, и из-под них виднелась не первой свежести выцветшая нижняя рубаха из фланели, когда-то красная. Пленник был заметно кривоног; а обвислые усы придавали этому чудаку еще более унылый вид.

— Сда... сдаюсь, — пролепетал бедняга срывающимся голосом. — Я сдаюсь, мистер, только ради Бога — поосторожнее с пушкой, вдруг выстрелит ненароком...

— Неужели? — спросил Хопалонг с деланным изумлением. Потом великодушно добавил: — Ладно-ладно... Только побыстрее расстегивай ремень, и пусть он вместе со всеми игрушками, что ты туда понавешал, полежит на полу. Сам понимаешь, я ведь не поленюсь всадить в тебя пулю, если ты меня слишком уж рассердишь.

Ремень с кобурой был тут же расстегнут и брошен на пол. Приказав своему пленнику развернуться спиной, Хоппи поднял с пола трофеи. Затем завладел винтовкой, оставленной у двери, и извлек из нее патроны.

— Так... вот теперь порядок, — проговорил он, как бы размышляя вслух. Затем снова повернулся к плененному им часовому, неподвижно стоявшему посреди хижины. — А теперь поживее заканчивай с ужином. Да смотри, чтобы и на мою долю хватило.

Пленник загремел посудой, а Хопалонг тем временем расположился у двери таким образом, чтобы держать под наблюдением обе дороги, ведущие к хижине. Заметив это, неудачливый страж проворчал:

— Не стоит труда. Все равно никому не придет в голову сюда переться.

— Я тоже на это надеюсь! — заверил его Хопалонг. — А то ведь придется пристрелить тебя, чтобы ты сдуру какой-нибудь фортель не выкинул.

— Нет-нет! — завопил долговязый. — Клянусь, что если кто и объявится, то я пас. Я тогда сразу же лягу на пол, и будь что будет. Кому охота получить пулю в лоб?.. Только не стреляйте, мистер, умоляю, не стреляйте!

За ужином они сидели друг напротив друга и молча ели. Пленник изредка поднимал глаза на Хопалонга, и каждый раз, замечая, что тот смотрит на него своими голубыми холодными глазами, ему становилось еще больше не по себе.

— Послушай, Кэссиди, ничего я не затеваю, — выговорил он наконец. — Я и с оружием-то обращаюсь кое-как, и мне совсем не хочется нарываться на неприятности.

Хопалонг отодвинулся от стола.

— Знаешь что... — сказал он неожиданно. — Если у тебя найдется здесь лошадь, то давай-ка садись на нее и поживее сматывайся отсюда куда-нибудь на юг.

— Спарр убьет меня! — взмолился пленник. Лицо его побелело, глаза умоляюще смотрели на Хопалонга. — Он непременно разыщет и убьет меня.

— Ему будет не до тебя, — возразил Хопалонг. — У него у самого скоро возникнут кой-какие проблемы, так что вряд ли он найдет время, чтобы гоняться за тобой. Ты сейчас сделаешь все так, как я тебе сказал, если только... — Хопалонг выдержал короткую паузу, — если только тебе не захочется в знак благодарности оказать мне небольшую услугу.

— А что делать-то? — Пленник насторожился. Хопалонг еще с минуту раздумывал. Вреда бы это не принесло, а в случае удачи... Разумеется, он видел, что пленник отнюдь не в восторге от его новой идеи, но еще меньше, видимо, ему хотелось попасть в перестрелку, которая могла бы завязаться, объявись вдруг тут еще кто-нибудь.

— Поедешь в Мак-Клеллан, — сказал наконец Кэссиди, — и скажешь там банкиру, что Хопалонг Кэссиди уже на «Сэкл Джей» и что скоро тут кое-что изменится. И еще скажи, что его рекомендовал мне Джош Ледбеттер.

— И вы мне это доверите?

— Возможно. Во всяком случае, я даю тебе прекрасный шанс убраться отсюда подобру-поздорову, потому что «Сэкл Джей» на днях превратится в настоящую бойню и вряд ли кто из ваших уцелеет. Я вот смотрю на тебя и думаю: на отпетого мерзавца ты вроде не похож, да и к чему тебе расплачиваться за грехи такого ублюдка как Авери Спарр?

Долговязый, в изумлении вытаращив глаза, втянул в себя воздух и провел ладонью по своей заросшей щетиною щеке. Потом наконец сказал:

— Ладно, я все сделаю. Моя лошадь здесь недалеко, за деревьями.

Хопалонг подождал, пока его «посыльный» уедет, а затем и сам отправился в путь. Уже начало темнеть, и это серьезно затрудняло его продвижение к цели. Наконец Хопалонг выехал к укромной рощице, где и решил заночевать. Расседлав лошадь, он устроился рядом на траве и почти тотчас же крепко заснул.

С первыми лучами солнца Хопалонг был уже на ногах. Костер разводить он не рискнул, поэтому остался в то утро без Завтрака. Проворно скатав одеяла, он снова приторочил их к седлу. Затем наконец сунул ноги в сапоги. Проверив оружие, он не забыл тщательно протереть его.

В то утро лошадь под ним шла легко, грациозно выгнув шею. Хопалонг подбодрил ее:

Умница ты моя, какая же ты умница! Может быть, мне повезет, и я перекуплю тебя у Тэтчера. Несомненно, стоит обзавестись такой лошадкой, которая даже после такого корма, каким я тебя накормил вчера, сегодня скачет резво!

Подъехав достаточно близко для того, чтобы вести наблюдение за домом, Хопалонг спешился и отвел лошадь в густые заросли. Затем прошел к невысокому холму, поросшему молодыми сосенками, и улегся на землю, густо устланную ковром из сухих сосновых иголок. Утро выдалось довольно холодное, что, впрочем, было обычным явлением для этого горного края. Хотя Хопалонг и остался без завтрака, чувствовал он себя великолепно. Если все сложится удачно, то, возможно, он еще успеет сегодня позавтракать прямо здесь, на ранчо. Больше всего ему сейчас хотелось встретиться с Авери Спарром. Один на один. Работники тем временем выгоняли скот на пастбище. В той компании, что повстречалась им с Тэтчером, он насчитал тогда человек семь-восемь и теперь пытался их узнать. Вот тот, с перевязанной рукой, должно быть, и есть Маури. Кэссиди внимательно следил за тем, куда тот направится. Раненный или нет, он был опасен. Нет ничего хуже, чем опытный стрелок с уязвленным самолюбием, — ведь репутация для этих людей являлась не только источником гордости, но зачастую от нее зависела сама их жизнь.