Читать книгу - "Автостопом в Судан - Антон Викторович Кротов"

в блин хлеба заворачивают салат из соленостей, котлетностей и т. п. Мы были единственными посетителями харчевни, и хозяин, обрадованный тем, что его посетили четверо прожорливых русских, спешно обслуживал нас своими сандвичами и «мэ мэгли» (кипятком). В Хомсе было уже теплее, чем на трассе, около + 10, но все-таки это был февраль, и хозяин грел свое заведение большим обогревателем.

Пока мы сидели и питались, в городе погас свет, и все вокруг стало темно и загадочно. Минут через пять свет включили снова, и вечерний город вновь засветился тысячью огней. Мы объелись, согрелись, облились, поблагодарили хозяина заведения, расплатились и продолжили гуляния по городу.

Когда же мы достигли центра вечернего Хомса, один из городских таксистов, обрадованный видением иностранцев, предложил нам заехать к нему в гости на чай. После Пальмиры мы заподозрили неладное (увезет куда-нибудь, а потом окажется платная услуга) и предупредили его. Таксист возмутился:

— Как я с друзей могу брать деньги? Хотите, я вам лучше дам денег? Сколько вам нужно! Тысяча фунтов? Две тысячи? Пять тысяч?

Мы успокоили водителя, сказав, что не нуждаемся в деньгах, и он, радостный, повез нас к себе домой.

Мы довольно долго ехали по улицам Хомса, углубляясь в его недра. Центральные улицы были широкими проспектами, а бетонные дома состояли из трех-четырех этажей со светящимися лавками и магазинчиками внизу. Ближе к окраинам дома становились выше, улицы — уже, а магазинчики встречались реже.

Водитель жил со своей семьей в обычной городской квартире с большим количеством детей и ковров и с небольшим количеством вещей. Электричество опять отключилось, и мы пили чай при свечах.

Водитель говорил о вечной дружбе и предлагал нам вписаться у него на неделю, на месяц или даже на полгода. Однако нам показалось, что ночлег в этом доме затруднит жизнедеятельность семейства гостеприимного таксиста, и вскоре мы попросились обратно в город. Кстати, чая мы уже перепили, особенно наполнился Миша. Мы оставили на память пару открыток с видами России и наши адреса; хозяин, довольный, повез нас обратно.

«Неплохо было бы обрести ночлег уже на выезде в сторону Тартуса», — думали мы. Водитель высадил нас в центре города и продолжил таксовать дальше. Мы же пошли на окраину города, туда, где должна была проходить трасса в сторону Тартуса. Тут начался холодный февральский дождь. Мы шли медленно, ибо сперва приехали в сей город замерзшие, а теперь стали мокрые и объевшиеся.

Через пару километров город кончился, и пошли пригороды. Решили напроситься на ночлег. Вот первое место — придорожная бензоколонка. Наш словарный запас на арабском пока невелик, но все же…

— Мумкен — наам — хуна? (Можно — спать — здесь?)

Работники бензоколонки удивленно смотрят на нас, мокрых, и предлагают отправиться в город, в отель. Мы так и не смогли объяснить им свою сущность и пошли дальше.

Вот в стороне от дороги стоит коттедж новых сирийцев: с домофоном, с привратником и другими прибамбасами. Новые сирийцы дивятся, но, несмотря на знание английского языка и очевидное наличие свободного места, пускать нас не хотят.

Вот вдоль трассы пошли мокрые сады, теплицы, огороды… Во мраке мы подходим к маленькому домику. Рядом стоит кухня-сарай, как раз для нас по своим размерам. Мы стучимся и просимся у хозяев заночевать в их сарае. Труженики села удивляются и позволяют нам.

Ура! ура! ура! Наука победила! Устраиваемся поплотнее в сем сарайчике. В головах у нас — железная банка с сахаром, кастрюли, припасы всякие.

— Надо рюкзаки спрятать, а то сопрут, — предложил Гриша.

— Кто, интересно, хозяева? — посмеялись остальные и рюкзаки прятать не стали. Дождь шумел снаружи, и никто ничего не спер.

20 февраля, суббота

Утром мы ехали на запад, к морю, а ветер дул нам навстречу, на восток, как он дует в этом месте всегда. Елки, которыми была обсажена дорога справа и слева, стояли, скрючившись, пригнувшись к востоку, и все их ветки росли только на восток. Я никогда не видел такого явления. Несколько километров вдоль трассы шли елки, елки, елки, и все, как пугала, развевающиеся на ветру, распустили по ветру свою зеленую одежку.

* * *

Примерно на полдороге между Хомсом и берегом моря стоит крепость Крак де Шевалье. История этого замка относится к временам крестоносцев. Девять веков назад в христианской Европе зародилась идея освободить Иерусалим и прочие святые земли от «неверных», то есть мусульман. Европейские войска понастроили немало крепостей на Ближнем Востоке, а самой мощной крепостью стал Крак де Шевалье.

Как мы узнали из книги «Вся Сирия», до прихода крестоносцев на этом месте находилась арабская крепость. Во время первого крестового похода, в 1099 году, ее мимоходом заняли крестоносцы, но тут же оставили, ибо торопились в Иерусалим. Через 11 лет, уже распространившись по Святой Земле и ее окрестностям, крестоносцы снова захватили замок. В середине XII столетия он был укреплен и отбил множество атак мусульманских войск. Крак имел два ряда стен и запас продовольствия на пять лет, почему и мог выдержать длительную осаду. Лишь в 1271 году мусульмане путем подкопа и хитрости взяли Крак, выгнали всех рыцарей, а сами занялись дальнейшим укреплением крепости.

Любая крепость должна иметь, по идее, дырку для прохода безбилетников. Но мы обошли Крак кругом и не нашли и щелки. Только корни столетних дерев, проросшие из стены в одном месте, давали шанс какому-нибудь отважному альпинисту. Решили не рисковать, идти через центральный вход и платить студенческую цену (15 фунтов; взрослая в двадцать раз дороже). Крепость впечатляет, и фунты были потрачены не зря.

Я не буду впадать в описания крепости, ибо для описания всех сирийских крепостей и замков у меня не хватит многообразия слов. Там были всякие ходы, огромные залы, лестницы и башни, камни, поросшие мохом, глубокий ров между внешним и внутренним рядами стен, иностранцы и сирийские туристы, бродящие повсюду… Когда мы поднялись на самую верхнюю наблюдательную площадку и решили сфотографироваться, неожиданно пошел град, а через несколько минут над нами снова засияло солнце.

* * *

После осмотра Крака мы поехали дальше, на море. В окрестных деревнях большую часть населения составляли христиане. Деревни, растущие среди гор, уходили вверх от дороги узкими улочками, так что я удивлялся, как туда заезжают машины (наклон улиц — до тридцати градусов). Один из водителей пригласил нас к себе на чай. Пока машина поднималась с урчанием по одной из таких улочек, мы чуть не высыпались из кузова.

Христиане, позвавшие нас в гости, оказались людьми