Читать книгу - "Укрепить престол - Денис Старый"

работы. Но пока я здесь. Из того, что я вижу, ляхов выдюжить должны, а потом придут русские воины домой, увидят разруху в стране, голод родичей и спросят. Я буду казнить, вдоль дорог, на деревьях будут развешены буйные головы. А кто после станет на пути крымцев? Тех же ляхов, шведов? Только такие буйные головы и станут и, если будут знать, за что воюют, то сделают это с таким остервенением, что горе врагам.

Наши войска разместились полукругом, как бы беря Смоленск в полукольцо. Часть войск базировалась во Ржеве, частью в Торопце, в Хотшине формировались все еще прибывающие резервы. Старая Русса так же не была обделена вниманием, и этот город вспомнил, что такое истинный интернационал, но в этот раз уже союзный. Во время Ливонской войны Старая Русса была взята польско-литовскими войсками, наполненными всевозможными наемниками. Сегодня же тут союзные шведы, французы и иные немцы от пруссаков до саксонцев, финны, эсты, русские… даже башкиры. Так что еще не один русский город не знал такого сборища этносов.

В целом, из того, что я увидел, можно сделать вывод, что работа была проделана колоссальная. Созданы опорные базы с продовольствием и порохом. Для группировки, что стояла в Торопце и Ржеве — это Торжок, с традиционными для этого города многочисленными складами и амбарами, сегодня забитыми провизией и наполняемыми фуражом. Для Русско-шведского войска в Старой Руссе — Псков стал опорной базой.

Сами места расположения личного состава — это череда крепостиц, созданных так, чтобы иметь возможность открыть перекрестный огонь. Вот бы сюда атаковали поляки, получили бы так, что через два дня войны запросили бы мира.

Я знал, что многие ропщут. Капать и рубить лес приходилось неустанно и зимой и вот сейчас, когда сошла вода и земля немного подсохла. Это для войн двадцатого века, да и двадцать первого — окопы главное оружие. В этом времени такая тактика более чем инновационная и шла в разрез со всякими системами местничества. Заставить работать с лопатой дворянина? Это явно задача для гениального администратора, использующего и «кнут и пряник». И Скопин-Шуйский таковым оказался. Но большинство работ все же было выполнено руками наемных крестьян, которым отплачивали продовольствием. Мало давали, очень мало, но для людей, что едят кору деревьев, пару горстей муки самого грубого помола, да к ним еще и ячменя — манна небесная.

— Это что такое? — с усмешкой спросил я.

— Понимаю, государь, как то видится, но лучше так, чем и вовсе не иметь гусарию, — отвечал мне Михаил Васильевич Скопин-Шуйский.

Рядом заржал… нет не конь, но спутать можно было легко… Ермолай — мой личный киборг-убийца, или охранник, в зависимости от того, какие задачи стоят.

Картина, действительно была с одной стороны комичной, с иной же вызывала беспокойство. Русские гусары были сплошь бородатые, часто с изрядными щеками и животом, доспехи, взятые из трофеев, были лишь на двух третях всадниках, пика минимум на полметра укорочена. Ну а самыми смешными были конструкции «крыльев» сзади всадников, сделанные из абы чего и крайне коряво. Вот и Ермолай смеялся, приговаривая про петухов и куриц. Хорошо, что сами «гусары» не слышали, как о ни них отзываются.

Всем было понятно, что выучить профессионального конника-гусара быстро, за полгода, невозможно даже при условии интенсивных тренировок. Судя же потому, что некоторые воины имели явно лишний вес, сложно предполагать об каждодневных занятиях даже в течении последних месяцев.

— Государь! — с обидой в голосе обратился ко мне Скопин-Шуйский. — Посмотри на их лошадей — это явно не гусарские кони, а так, собранные из тех, что чуть выносливее крестьянской кобылы. Мы объединили этих людей и создали полк по примеру литовской хоругви. Уверен, что они могут провести одну атаку и устрашить врага.

— Понятно! — скупо ответил я, но виниться не стал, не царское это дело, признавать свою вину.

Отрадно видеть, что головной воевода смотрит на войну не прямолинейно. Действительно, если вот эти, почти что воины в доспехах польско-литовских гусар покажутся на каком-либо участке фронта, то эффект будет, как на немецкую пехоту во времена Великой Отечественной войны, вдруг, вышла рота советских тяжелых танков. И уже не столь важно, что механиками в этих машинах сидят только вчера набранные трактористы, которые и трактор видели пару раз за свою жизнь, или что у наводчиков поголовно нарушение зрения и вообще не могут сложить два плюс два. Сам вид тяжелых танков будет иметь такой психологический эффект, при котором немцы, скорее всего, растеряются и побегут. Гусария в этом времени — это тяжелый танк.

А Скопина-Шуйского сильно задело то мое пренебрежение увиденными, якобы, гусарами. Воевода поспешил расписать, как именно полгода тренировались те, кому были доверены лучшие кони, что можно найти в Восточной Европе. Да, у нас было меньше коней, чем доспехов поверженных гусар. Порой более эффективно убить лошадь профессионального воина, чем пробить доспех гусара и свалить его с седла. Вот, оставшиеся брони и натянули на это… воинство.

— В чем видишь проблемы? — переменил я тему, чтобы более не расстраивать, не лишенного самолюбия, Скопина-Шуйского.

Воевода все же молод и эмоционален более нужного. Он отдал всего себя в деле подготовки войны. Мне докладывали люди Захария Ляпунова, что Михаил Васильевич не провел праздно ни часа своего времени. Даже с женщинами ложился лишь пару раз… Сластолюбец этакий! Хотя, что ему, если только сговорен с Александрой Васильевной Головиной, а венчание назначено на осень.

Кстати, одна из причин, почему Головины не пошли следом за Долгоруковыми — это Скопин-Шуйский. Был дан этому двадцатилетнему мужчины кредит доверия и Головины метались, решая на что и на кого сделать ставку. А как окончательно срослось и Скопин был обласкан, а его родичи Татевы, несмотря на измену, частью были отправлены только лишь в Сибирь, а не на суд Божий, да и мать Михаила вовсе прощена, то Головины увеличили приданное и сговорились о свадьбе быстро.

Пока Михаил более чем оправдывал кредит доверия, отдавая его в срок, пусть пока и без процентов. Правы были предки, когда превозносили военные таланты Михаила Васильевича. Только и мне нужно проработать идеологическую линию, где не Скопин будет творцом побед, а «под чутким руководством» и «следуя генеральной линии партии… государя». Нужен Руси свой великий полководец, но идеологически, как и реально, я должен быть недосягаемым. А для этого хорошо бы улучшить экономику.

— Полевых пушек мало, — пожаловался воевода.

Я не стал ему указывать на то, что по