Читать книгу - "Седьмой свиток - Уилбур Смит"

Ройан посмотрела на баронета с немым восхищением. Он действительно смог проплыть на плоте по Аббаю. Казалось, ее привела к Николасу сама судьба. Дурайд оказался прав. Пожалуй, во всем мире не было человека более подходящего для задуманной миссии.

— Значит, ты знаешь о том, как на самом деле выглядит ущелье. Я попытаюсь дать тебе общие указания, которые присутствуют в седьмом свитке Таиты. К сожалению, эта часть рукописи пострадала от времени, и нам с Дурайдом пришлось заняться экстраполяцией сведений из других частей текста. Ладно, скажешь, как наши догадки соотносятся с твоими сведениями о рельефе.

— Хорошо, — согласился Николас.

— Таита описывает скалы примерно как и ты: из гладкой стены вырывается река. Они вынуждены были оставить колесницы, которые не могли продвигаться по крутым и неровным склонам каньона. Тогда египтяне пошли пешком, ведя лошадей под уздцы. Скоро стены ущелья стали настолько отвесными и опасными, что путники потеряли нескольких животных, которые упали в реку. Это не остановило их, и они продолжили путь по приказу царевича Мемнона.

— Я совершенно согласен с описанием. Это довольно пугающий кусочек дикой природы.

— Затем Таита говорит о серии препятствий, которые он называет ступенями. Мы с Дурайдом не смогли точно разобраться, что это. Самая правдоподобная идея — водопады.

— Их в ущелье Аббая хватает, — кивнул Николас.

— Теперь очень важная часть рукописи. Таита сообщает, что через двадцать дней пути они дошли до второй ступени. Здесь, на их счастье, царевичу пришло послание от покойного отца в форме сна, где говорилось, что фараон выбрал это место для захоронения. Таита утверждает, что дальше они не пошли. Если мы поймем, что остановило египтян, то сможем оценить, куда они сумели добраться.

— Прежде чем продолжить этот разговор, следует запастись картами и спутниковыми фотографиями гор. А еще я должен просмотреть дневник экспедиции и прочие записи, — решил Николас. — Я стараюсь поддерживать библиотеку в порядке и пополнять ее новинками, поэтому спутниковая съемка и новые карты должны быть здесь, в музее. Если они есть, миссис Стрит их найдет.

Он встал и потянулся.

— Сегодня вечером откопаю свои старые дневники и перечитаю их. Мой прадед тоже охотился и собирал экспонаты в Эфиопии в прошлом веке. Я знаю, что он пересекал Голубой Нил в девяносто каком-то. И его записи я постараюсь найти. Они хранятся в архиве. Старик мог отметить что-нибудь очень полезное.

Николас проводил Ройан до старого зеленого «лендровера», стоящего на парковке, и, когда она уже завела мотор, сказал через открытое окно:

— Я по-прежнему думаю, что тебе стоило бы остаться в «Куэнтон-Парке». До Брэндсбери не менее полутора часов езды. Туда и обратно три часа. Нам придется проделать немало работы, прежде чем можно будет думать о поездке в Африку.

— А что скажут люди? — поинтересовалась она, переключая сцепление.

— Плевать на людей, — проговорил Николас. — Когда я увижу тебя завтра?

— Мне надо заехать к доктору в Йорке. Он снимет швы с руки. Так что до одиннадцати я не появлюсь, — крикнула Ройан, высунув голову из окна.

Ветер взметнул ее темные волосы. Николасу всегда нравились темноволосые женщины. В красоте Розалинды тоже был загадочный восточный колорит. Он чувствовал, что как бы изменяет ее памяти, сравнивая с новой знакомой, но образ Ройан оказалось не так просто выкинуть из головы.

Она была первой женщиной, заинтересовавшей Николаса со времени смерти Розалинды. Его притягивали полукровки. Ройан была достаточно необычна, чтобы удовлетворить его любовь к восточной внешности, но в достаточной мере англичанка, чтобы говорить на том же языке и понимать его чувство юмора. Образованная и умная, она разбиралась в вещах, интересующих Николаса, и трудно было не восхититься ее сильным характером. Обычно восточных женщин с рождения учат быть покорными и уступчивыми. Ройан же оказалась совсем другой.

Джорджина позвонила врачу в Йорке и записала Ройан на снятие швов. Они выехали из Брэндсбери вскоре после завтрака. Джорджина села за руль, Ройан — рядом, а Маг устроился на заднем сиденье, просунув голову между ними.

На главной улице деревни возле почты Ройан заметила большой грузовик, но не обратила на него особого внимания.

Когда выехали на загородное шоссе, начал подниматься туман, и его густые клубы местами снизили видимость до тридцати ярдов. Джорджина, несмотря на непогоду, гнала дребезжащий «лендровер» на максимальной скорости, которая, как с облегчением отметила Ройан, составляла шестьдесят миль в час.

Она обернулась и посмотрела на дорогу. Грузовик следовал за ними. Только кабина торчала над стелющимся морем тумана, напоминая боевую рубку подводной лодки. Вскоре туман поглотил машину целиком. Ройан прислушалась к тому, что говорила мать:

— Нынешнее правительство — сборище некомпетентных дураков. — Джорджина прищурилась, потому что дым от сигареты попадал ей в глаза. Одна рука лежала на руле, а другой Джорджина гладила шелковое ухо Мага. — Я не возражаю, когда министры впадают в ступор, но когда они начинают играть с размером моей пенсии, я впадаю в бешенство.

Пенсия за работу за границей, которую получала мать Ройан, была ее единственным источником дохода. И не слишком большим.

— Но ты же не хочешь лейбористов в правительстве, мама, — поддразнила дочь, зная архиконсервативные взгляды Джорджины.

Та поколебалась, но уклонилась от ответа.

— Я скажу только одно: верните Мэгги.

Ройан снова обернулась и бросила взгляд в грязное окно. Грузовик все еще следовал за ними, едва вырисовываясь в тумане и синем следе выхлопных газов, который оставляла за собой машина Джорджины, будто настоящий реактивный самолет. Все это время грузовик держался позади, но теперь неожиданно увеличил скорость.

— Кажется, он хочет обогнать тебя, — спокойно сообщила Ройан матери.

Массивный капот грузовика находился в двадцати футах от их заднего бампера. На радиаторе красовался логотип «МАН», и он находился выше кабины «лендровера», так что лица водителя не было видно.

— Все хотят меня обогнать, — посетовала Джорджина, упорно держась середины дороги. — Такова история моей жизни.

Ройан увидела, что грузовик подъехал еще ближе. Водитель отпустил сцепление, и огромный мотор угрожающе взревел.

— Лучше уступить. Мне кажется, он не шутит.

— Подождет, — проворчала Джорджина, не выпуская изо рта сигареты. — Терпение — добродетель. В любом случае здесь я его пропустить не могу. Перед нами узкий мост. Я знаю этот кусок шоссе, как дорогу в собственную ванную.

В этот миг водитель грузовика просигналил так близко, что оглушил их. Маг подпрыгнул на заднем сиденье и яростно залаял.

— Идиот! — выругалась Джорджина. — Что он о себе возомнил? Запиши его номер. Я сообщу о нем в полицию Йорка.