Читать книгу - "Прекрасная Габриэль - Огюст Маке"

— Это вероятно.

— Это наверняка. И для того, чтобы их не видели вместе, они расстались, он поехал в объезд, а она прямо; они сойдутся под тенью деревьев вечером.

— Пока вы будете также под тенью деревьев с королем.

— И мы пропустим подобный случай! — с пылкостью вскричала Анриэтта. — И мы не предупредим короля…

— Ведь вы едете с ним в Сен-Жермен. Он не может быть за один раз в двух местах.

— Наши агенты, которых пошлют в Монсо, сделают донесение.

Элеонора презрительно улыбнулась.

— Донесение шпионов!.. Разве это может быть достаточно королю против обожаемой женщины, против женщины такой очаровательной, как маркиза?

Анриэтта вздрогнула под этим страшно язвительным намеком.

— Это правда, — сказала она, — надо поймать обожаемую женщину посредством того, кто ее обожает.

— Но ваше свидание, — перебила итальянка, глаза которой сверкали лицемерным состраданием.

— У меня будет время на свидания, когда маркизу прогонят из Лувра.

— Очень хорошо; отвечайте же ла Варенну, он ждет.

— Отвечай ему сама, а мне хотелось бы придумать…

— Король пишет не ко мне, — возразила Элеонора, — отвечать ему с моей стороны было бы неприлично.

— Ну я беру на себя ла Варенна, а ты можешь уведомить короля о свидании, назначенном его приятельнице.

— Каким же способом? — спросила итальянка, как будто сама не могла придумать.

— Письмом…

— Безымянным?.. Это средство известное.

— Ты не хочешь, однако, чтобы я сама донесла?

— А что, какое имею на это право?

— Но время проходит, — вскричала пылкая Анриэтта, — мы не делаем ничего!

— Моя ли это вина? Подайте мне мысль.

— У меня голова не на месте.

— Оправьтесь, оправьтесь. Писать нельзя, это правда, но можно говорить, это будет вернее.

— Кто же будет говорить?

— Ах, боже мой! Хоть ла Варенн.

— Этот трус, он все боится компрометировать себя.

— Все зависит от того, что он будет говорить.

— Помоги мне.

— Вам не нужно никого. Скажите ла Варенну что-нибудь вроде этого… Но нет, таким образом вы выдадите себя.

— Придумай, ты так умна.

— Это трудно. А посмотрим… Откажитесь от свидания, потому что вы боитесь ловушки маркизы.

— Да.

— Прибавьте, что вы знаете наверняка, что маркиза назначила свидание одному из своих верных друзей, чтобы приготовить ей сменных лошадей, для того чтобы ей воротиться сегодня в Сен-Жермен.

— Но тогда король останется в Сен-Жермене.

— Это зависит от того, как вы опишите ему друга Габриэль. Если бы это описание могло внушить ревность королю!

— Понимаю, ты демон ума.

— Полноте, вы гораздо умнее меня. Говорите же скорее с ла Варенном.

Анриэтта тотчас подошла к маленькому человечку.

— Я принуждена отказаться от свидания с королем, — сказала она. — Благоразумие не допускает меня писать к нему. Нас подстерегают, маркиза уехала сегодня утром в Монсо не одна, как думал король, но с одним молодым человеком, с которым она, без сомнения, намерена застать нас в Сен-Жермен сегодня вечером.

Ла Варенн с испугом вытаращил глаза.

— Прибавьте, — продолжала Анриэтта, — что этот человек олицетворенная деятельность, сила и ловкость; это самый опасный надсмотрщик, это Эсперанс!

— Эсперанс? Этот очаровательный господин, который все охотится?

— Да, на земле его величества. Отправляйтесь же скорее предупредить короля.

— Маркиза уехала с Эсперансом? — сказал ла Варенн. — Король навострит ухо!

— Пусть он навострит оба! — вскричала Анриэтта. — Ступайте, ступайте!

Ла Варенн не заставил повторить приказание и отправился со всею скоростью своих маленьких ножек.

— Теперь, — сказала Анриэтта Элеоноре, — что надо делать?

— Ждать, — отвечала итальянка.

— Ты думаешь, что король настолько ревнив к Габриэль, чтобы отправиться к ней в Монсо? — спросила Анриэтта с очевидной горечью.

— Да, думаю; но даже если бы он не поехал в Монсо из ревности, он поедет из опасения, чтобы маркиза не застала его. Он захочет успокоить ее своим присутствием. Словом, он поедет, а нам только этого и нужно, и приедет сегодня вечером именно в благоприятную минуту.

Анриэтта кипела нетерпением.

— Жалкая роль для такой женщины, как я, ползать как земляной червяк!

— Червяк делается бабочкой. Но расстанемся. Не оставайтесь долго в этом квартале, — сказала итальянка, провожая Анриэтту, которой она повелевала все более и более, так что предписывала ей каждый поступок и каждое движение.

Анриэтта повиновалась и поспешно воротилась домой. Тогда Замет, ждавший окончания всех этих переговоров, вышел из своих комнат к Элеоноре.

— Подвигаемся ли мы? — спросил он. — Судя по тому, что сказал мне Кончино, у нас должен быть какой-нибудь результат сегодня же.

— Надеюсь, — отвечала флорентийка.

— Достаточно будет хорошей огласки. Только бы король приехал вовремя, а один из его друзей, усердный, такой, какого нам надо, прострелил бы голову этому Эсперансу; эта огласка навсегда уничтожит маркизу.

— Потише, — сказала Элеонора, нахмурив брови, — маркизу я оставляю вам, а Сперанца заметил меня, спас, и я не хочу тронуть ни одного волоска на его голове.

— А, ты также сентиментальничаешь, щадишь врага, потому что он красив!

— Что вам до этого за дело, если я успею!

— Успевай же скорее!

— Я успею ловкостью скорее, чем насилием. Мне уже удалось узнать через Понти о каждом поступке Сперанцы. Предоставьте действовать флорентийке Элеоноре и индианке Айюбани.

— Мы подвигаемся. Только я требую, чтобы Сперанца остался здрав и невредим, кроме необходимости. Я этого требую. Вы слышите?