Читать книгу - "Весь Рафаэль Сабатини в одном томе - Рафаэль Сабатини"

Графиня лежала, откинувшись на подушки. Она все еще не могла прийти в себя после случившегося. Она приподнялась и повернулась, чтобы увидеть, кто так грубо нарушил ее покой.

— Ты! — воскликнула она. И если бы граф был внимательным человеком, он бы уже по тону, каким она произнесла это слово, понял, что никто не мог быть менее желанным гостем для нее сейчас. — Почему ты здесь? Что ты хочешь? Как ты смеешь так вторгаться сюда?

— Прости меня, — бросил он. Она заметила, что на лице его не было ни кровинки. — Не время. Раз я приехал в Париж, нарушив запрет, значит, вещь серьезная. Сейчас это вопрос жизни и смерти.

— Чьей жизни, интересно, и чьей смерти?

— Чьей? Mordieu! Моей! Чьей же еще? Я в смертельной опасности. Так что извини, что потревожил тебя.

— И по этой причине ты даже шляпу с головы не снял?

— Дело сейчас не в шляпе, а в самой голове.

— Пока она еще при тебе, может быть, ты ее откроешь? Все же…

— Да черт с ней, со шляпой! — он стянул ее и отбросил от себя. Его послушание могло бы удивить ее, если бы она уже не знала, какова причина его панического приезда. — Меня ищут. Я затянут в заговор, сплетенный Менами и этим дураком Сельямаре. Ты, наверное, слышала, что его раскрыли. Сельямаре, Мены и кое-кто еще уже арестованы. Все доказательства в руках регента. Среди них и мое письмо, которое меня заставили написать королю Испании. Если я не смогу где-то спрятаться, то я погиб.

— А почему же ты сюда-то явился? В Париж?

Минуту назад он еще мог контролировать свой страх. И делать вид, что он способен противостоять известной ему опасности. Но сейчас он из последних сил, прерывающимся голосом смог ответить ей:

— Я… Я должен был вернуться сюда. Мне нужна твоя помощь. У меня нет денег. Они нужны мне, чтобы скрыться. Ради Бога, не смотри на меня так, Марго. Сейчас не время. Я знаю, я виноват перед тобой. Это все мой проклятый характер. Но, несмотря ни на что, я любил тебя, Марго, и, если ты поможешь мне сейчас в этой отчаянной ситуации, то я клянусь Богом, что не доставлю тебе больше огорчений. Наша разлука будет только временной, и…

— Вот этого я и боюсь, — перебила она его. Еле заметная улыбка дрогнула на ее губах. — Будущего не существует. Есть только прошлое. И я хорошо знаю тебя. Как только опасность минет…

— Не говори так, Марго. Не говори так!

— Ты прав, так говорить нет никакой необходимости. Лучше спросить у тебя, что ты можешь мне предложить в обмен на помощь, кроме этих пустых обещаний?

— Боже мой! — вскричал он. Ярость опять начала бушевать в нем. — Ты понимаешь, что ты говоришь? Как ты можешь валяться в постели, когда жизни твоего мужа угрожает смертельная опасность? Не забывай, я ведь твой муж.

— А ты сам-то помнишь об этом?

— Да! — заорал он, разъяренный ее спокойствием. — И у меня есть супружеские права. Например, право потребовать у тебя то, что я только что скромно просил.

Она улыбнулась, глядя на его красное перекошенное лицо с горящими глазами.

— Я повторяю, я могла бы попросить у тебя чего-то большего, чем пустые обещания. Но я не буду. И не подумай, что я напугана твоими угрозами. Ты получишь то, в чем нуждаешься, потому, что я так хочу.

Он посчитал благоразумным успокоиться. Тон его стал примирительным.

— Я благодарен тебе, Марго. Я знал, что у тебя доброе сердце.

Она встала из постели и, подойдя к столику, выдвинула ящичек в поисках ключей. Она стояла между ним и подсвечником с горящими свечами. Через ее ночную сорочку просвечивало тело. Его вид разбудил в нем чувственность, которая возобладала даже над его страхом. Он подавил вздох. Голос его стал мягким и ласкающим.

— Как ты прекрасна, Марго!

Эти слова и их тон заставили ее вздрогнуть. Она поспешно отошла к стене, так что между ними оказался высокий секретер, скрывавший ее до плеч. Она наклонилась, вставляя ключ. Ему были видны только ее каштановые волосы.

Он шагнул к ней. Голос его был тихим, умоляющим.

— В конце концов, моя дорогая, из-за чего нам ссориться? Мы, конечно, разные люди. Но это не должно нам мешать. Ведь мы в душе понимаем друг друга. Я никогда не говорил тебе, какие ты во мне вызываешь чувства. Может быть, я совершал глупые поступки. Да, я признаю это. Но если б ты только знала нежность моих чувств к тебе, то была бы терпеливее ко мне. Я люблю тебя, моя дорогая, очень сильно. Когда я тебя впервые увидел, я понял: эта женщина будет моей.

Он подходил к ней все ближе, говоря это. Между ними оставался только секретер. Она испытывала к нему сейчас огромный страх, такого страха она никогда не знала. К горлу подступил комок. Она изо всех сил пыталась скрыть волнение и тот ужас, который потряс ее при мысли, что сейчас она всецело в его власти.

Из ящика секретера она достала стопку золотых монет и кипу банкнот. В потаенном углублении под этим ящиком лежало письмо Орна к королю Филиппу. Ее пальцы уже нащупывали пружину, которая открывала доступ к нему. Она собиралась отдать ему это письмо и тем избавить его от его самых больших опасений, но вдруг поняла, что это письмо дает ей большую власть над ним.

Она выпрямилась, смерила ею строгим взглядом и, стараясь говорить спокойно, произнесла:

— Здесь тысяча луидоров. Это все, что у меня сейчас есть. На первое время тебе должно хватить, — она положила деньги на секретер. — Возьми их и уходи.

Он засунул золотые монеты в один карман, банкноты в другой. Его глаза напряженно смотрели на нее.

— Я, значит, напрасно открывал тебе сердце? «Возьми и уходи», да? Выгоняешь, как собаку. А что, если я не уйду? Я, как-никак, имею в этом доме некоторые права.

Голос ее был тверд и холоден:

— Возможно. Но ты забываешь, что тебя ищут. И это последнее место, куда ты должен был прийти, и первое, куда придут они, когда обнаружат, что тебя нет в Со.

— В Со?

— А ты там не был? И разве все, кто был в Со, уже не арестованы? Если они преследуют тебя, то скоро явятся сюда.

Он на мгновение смутился, но тут же нашелся и с презрением ответил:

— Как же, явятся! В такое время! Даже