Читать книгу - "Цикл "Пограничная трилогия"+Романы вне цикла. Компиляция. 1-5 - Кормак Маккарти"

подъем к domicilios.[505] Заходясь лаем, опять накинулись те же собаки, окружили коня, и он поехал мимо слабо освещенных дверных проемов и оставшихся после готовки ужина кострищ туда, где над огороженной территорией в сыром воздухе курился печной дымок. Он не заметил, чтобы кто-нибудь побежал разносить весть о его появлении, но когда он приблизился к дверям дома семейства Муньос, хозяйка уже стояла на крылечке, ждала его. Из домов высыпали люди. Сидя в седле, он посмотрел на нее.

— ¿El está?[506] — сказал он.

— Sí. Él está.[507]

— ¿Él vive?[508]

— El vive.[509]

Билли спешился, подал поводья мальчику, стоявшему ближе всех из собравшейся поглазеть на него публики, снял шляпу и вошел в низенькую дверь. Женщина — следом. Бойд лежал на соломенном тюфяке у дальней стены комнаты. Пес уже тоже был здесь, лежал, свернувшись на тюфяке рядом с ним. Около него на полу стояли приношения в виде съестного и цветов, святых ликов на досках, глиняных пластинках и на ткани, деревянных кустарных шкатулок с разного рода milagros,[510] горшочков-олла, корзиночек и стеклянных флакончиков и статуэток. В стенной нише над ним горела свеча в стаканчике у ног простой деревянной Мадонны, но это было единственным освещением.

— Regalos de los obreros,[511] — прошептала хозяйка.

— ¿Del ejido?[512]

Она ответила, что да, некоторые из подарков были от эхидитариос, но главным образом их нанесли сюда рабочие, которые его сюда привезли. Она сказала, что грузовик вернулся и эти люди по очереди, держа шляпы в руках, заходили и клали перед ним гостинцы.

Билли сел на корточки и взглянул на Бойда. Опустил одеяло и задрал на нем рубашку. Бойд был замотан бинтами, словно уже готовая мумия, но и поверх бинтов просочилась кровь, теперь уже сухая и черная. Билли приложил ладонь ко лбу брата, и Бойд открыл глаза.

— Как себя чувствуешь, напарник? — сказал Билли.

— Я думал, они добрались до тебя, — прошептал Бойд. — Я думал, тебя уже нет в живых.

— А я — вот он, тут.

— Это ж надо, какой хороший конь Ниньо!

— Да, это все Ниньо. Молодец.

Бойд был бледный и весь горел.

— А ты знаешь, какой нынче день? — сказал он.

— Нет, а какой?

— Мне пятнадцать. Почти что. Если протяну еще день.

— Вот уж насчет этого не тревожься.

Он повернулся к хозяйке:

— ¿Qué dice el médico?[513]

Женщина покачала головой. Доктора у них отродясь не было. Сходили за старой женщиной, но она всего лишь bruja,[514] она перевязала его раны, положила припарки из трав и дала попить чаю.

— ¿Yqué dice la bruja? ¿Esgrave?[515]

Женщина отвернулась. В свете, исходящем из ниши, он увидел на ее смуглых щеках слезы. Она закусила нижнюю губу. И не ответила.

— Вот ч-черт, а! — прошептал он.

Когда он въехал в Касас-Грандес, было три часа утра. Перевалил через высокую насыпь железнодорожных путей и ехал по Калье-де-Аламеда, пока не увидел свет в какой-то забегаловке. Он спешился и вошел. У ближайшего к бару столика, положив голову на руки, спал мужчина, больше никого не было.

— Hombre,[516] — сказал Билли.

Мужчина рывком поднял голову. У мальчика, которого он перед собой увидел, было лицо человека, принесшего дурные вести. Положив руки на стол перед собой, мужчина сидел в позе крайнего утомления.

— El médico, — сказал Билли. — Dónde vive el médico.[517]

Слуга доктора отпер замок, снял засов дверцы, прорезанной в деревянных воротах, и встал за нею, загораживая вход в темный zaguán.[518] Не говоря ни слова, подождал, пока проситель не изложит свое дело. Когда Билли закончил рассказ, он кивнул.

— Bueno, — сказал он. — Pásale.[519]

Отступил в сторону, Билли вошел, и mozo снова запер дверь.

— Espere aquí,[520] — сказал он.

После чего ушел, неслышно ступая по булыжной дорожке, и исчез во мраке.

Билли ждал долго. Из глубины дворика исходил аромат зелени, земли и перегноя. Шумел ветер. О том, что нехорошо беспокоить спящих. За воротами тихонько заржал Ниньо. Наконец в патио появился свет и с ним мосо. Следом шел доктор.

Он был не одет, вышел прямо в ночном халате, одну руку держал в кармане. Небольшого роста и запущенного вида мужичок.

— ¿Dónde está su hermano?[521] — сказал он.

— En el ejido de San Diego.[522]

— ¿Ycuándo ocurrió ese accidente?[523]

— Hace dos días.[524]

Врач внимательно посмотрел мальчику в глаза, едва ли что-то видя в скудном желтоватом свете.

— Температура высокая?

— Не знаю. Да. Температура есть.

Врач кивнул.

— Bueno,[525] — сказал он.

Слуге велел заводить машину, потом снова повернулся к Билли.

— Мне понадобится еще несколько минут, — сказал он. — Минут пять.

Он поднял руку и показал растопыренные пальцы.

— Да, сэр.

— Платить вам, конечно, нечем.

— Снаружи у меня хороший конь. Я вам отдам его.

— Не надо мне вашего коня.

— На него у меня есть документы. Tengo los papeles.[526]

Доктор уже повернулся уходить.

— Заводите коня сюда, — сказал он. — Можете поставить его здесь.

— У вас в машине найдется место, куда положить седло, чтобы взять с собой?

— Седло?

— Седло я бы хотел сохранить. Оно мне от отца досталось. А самому мне его не донести.

— Заберете его вместе с конем.

— Вы не возьмете коня?

— Нет. Не берите в голову.

Пока слуга отодвигал засовы и отворял высокие деревянные ворота, Билли, стоя на улице, держал Ниньо. Двинулся было входить, вводить коня, но мосо знаком остановил его, велел повременить, после чего повернулся и исчез. Вскоре донесся лязг и тарахтенье заводимого мотора, и из глубины прохода показался кургузенький и плоскозадый, похожий на короб, поставленный на шасси со слишком длинной колесной базой, двухдверный старенький «додж» опера-купе{81} с мосо за рулем. Выехал на улицу, мосо вылез, оставив двигатель бухтеть на холостом ходу, взял у Билли чумбур и увел коня в ворота и дальше, в глубину двора.

Через несколько минут появился и доктор. Он вышел в темном костюме, за ним мосо с докторским саквояжем.

— ¿Listo?[527] — сказал доктор.

— Listo.[528]

Доктор обошел автомобиль и сел за руль. Мосо отдал ему саквояж и захлопнул дверцу. Билли сел рядом с доктором, доктор включил фары, и мотор заглох.

Доктор сидит ждет. Мосо распахнул дверцу, пошарил под сиденьем, достал заводную рукоять, подошел к машине спереди. Доктор погасил фары. Его работник нагнулся, вставил рукоять в гнездо, установил в удобное для рывка положение, крутнул, и мотор снова завелся. Доктор заставил двигатель несколько раз взреветь, снова включил фары и, покрутив что-то на дверце, опустил боковое стекло и забрал у мосо коленчатую рукоять. Потом торчащим в полу рычагом