Читать книгу - "Падение Акры - Чёрный Лев"

…Под залпами пушек рушились старые стены и разлетались новые укрепления. Бесстрашно шли вперёд гренадёры. Ещё один натиск, ещё один штурм, и Акра падёт!

Жан-Николя Бриан, сидя в тени миртового дерева, записывал в свой дневник: «Я слышал как наш маленький капрал, говорил генералу Ланну: – Когда я возьму Акру, наша армия пойдёт на Дамаск и Алеппо, и в одно мгновение, будет на Евфрате! Шестьсот тысяч христиан Востока, порабощённых мусульманами, присоединяться к нам, мы возьмём Константинополь, Индию, мы изменим, лицо мира! Мы, покорив Восток, вернёмся в Париж, через Константинополь!

Поистине, Велик наш Бонапарт, а планы его, соразмерны деяниям Александра Македонского и Цезаря!

Скорей бы всё свершилось, скорей бы конец войне, и тогда я смогу вернуться в Университет, где можно будет спокойно продолжить заниматься, изучением любимой истории!»

Его отвлёк подошедший капитан Франсуа Легнуа, уже как всегда пьяный с самого утра, и скалясь своей обычной, полубезумной улыбкой, сказал:

– Эй, Жан, ставлю ящик бургундского, что ты не за что не отгадаешь, что я нашёл!

Все знали его страсть к истории и трепетно собираемым им древностям, и Бриан, отложив дневник, ответил:

– Бургундское не обещаю, но пять бутылок местного пойла, куплю тебя у маркитана.

– Идёт! – Легнуа предвкушая попойку, радостно потёр руки. – Иди за мной.

Они шли долго, под изнуряющей жарой, сначала через позиции 18-го линейного полка, потом через глубокий овраг вышли к позициям 25-го полка, почти у самых стен Акры, и пришли на старое кладбище.

Бриан, удивлённо оглянулся вокруг. Он был уже здесь, ещё в самом начале осады, и тщательным образом оглядел старинные склепы, могильные памятники и плиты.

– И, что?…

Легнуа, предвкушая триумф, провёл его ещё немного, в самые заросли колючего кустарника.

– Вот, смотри!

Бриан глянул, и упал на колени. Да как же он раньше-то, этого не заметил! Скрытая зарослями плюща, перед ним была могильная плита. На ней, чётко была видна надпись – Бриан, и Жан-Николя, дрожащими руками очищал памятник, стремясь разглядеть надпись полностью. Ему это удалось, и прикусив губу, он прочитал – Жюстина де Бриан, и годы её жизни – 1273–1291. На плите также видна была старинная башня, а на ней крест Ордена рыцарей Храма, перевитый розой.

– Ну, что я говорил! Заслужил я выпивку? – Франсуа Легнуа, радостно подпрыгивая, смотрел на него.

Сердце Бриан заколотилось, он обернулся, и увидел ещё один памятник, прямо напротив, тоже сильно заросший. Обжигая и царапая руки, он потянул ветви дикорастущего кустарника, и увидел каменного, коленопреклонённого рыцаря, с чётко видным крестом тамплиера на ниспадающем с плеч плаще, с поникшей головой. Меч воткнут перед ним в землю, и видно было, что рыцарь молится, оплакивая любимую.

Ни надписи, ни могильной плиты у памятника рыцарю не было.

Он знал, о характерной для рыцарей-монахов анонимности, которые принимая обет, посвящали всю свою жизнь Богу. Умереть за Господа было Славой, и душа их, став слугой Господа, должна остаться безымянной, дабы ревностней ему служить. Поэтому история и не сохранила имён простых рыцарей, были лишь скудные данные о высших иерархах – Великих магистрах, маршалах, сенешалях. Да и то, не о всех.

Жан-Николя, так и не вставая с колен, отполз немного в сторону, и замер, задумчиво почесав бровь, что было у него высшей степенью заинтересованности. «Эти два памятника, создают единый комплекс, это очевидно. Но кто их возвёл, когда? 1291-й год, год падения христианской Акры, год смерти Жюстины де Бриан. Кто она, эта Жюстина де Бриан и этот неизвестный рыцарь-тамплиер? Какая страсть, какая любовь, какая тайна, объединяла, либо разъединяла их?»

Заскучавший, мучившийся похмельем Легнуа, отошёл в сторону, со злостью поглядывая на копошащегося в грязи Бриана, теряя терпение, когда тот пойдёт, и купит ему выпивку.

В этот день турки стреляли особенно хорошо… И одно шальное ядро…

– Берегись! – закричал Легнуа, падая на землю.

Ядро разрушило плиту Жюстины де Бриан, снесло памятник рыцарю, и взорвавшись, скрыло в пламени, пороховом дыму, комьях земли и обломках камней, Жана-Николя Бриана.