Читать книгу - "Братство Святого Грааля. Амулет воинов пустыни - Райнер М. Шредер"

Но куда же занесло Мак-Айвора? Возможно, его купил владелец одной из каменоломен, которые были вырублены в отрогах горы Мокаттам, доходивших до самой городской крепости. Приобрести шотландца мог и хозяин какого-нибудь рудника, расположенного неподалеку. Такого силача, как Мак-Айвор, не могли не купить на торгах сразу же. Куда же тогда его увезли? Тарик этого не знал, поэтому все надежды возлагал только на Масламу аль-Фара. Левантиец ускорил шаг. Он договорился о встрече с Масламой сегодня на площади Майдан аль-Румайла.

Большая песчаная площадь раскинулась перед мощными суровыми стенами городской крепости, стены которой больше ста лет назад Саладин воздвиг на скалах горной гряды Мокаттам. Дорога из цитадели на площадь выходила через Баб аль-Силсила, то есть Ворота цепи, укрепленные двумя башнями по бокам. Огромное пространство у подножья крепости использовалось главным образом для продажи лошадей, ослов и верблюдов. Здесь же собирались мокари — владельцы мулов, которые отдавали своих животных в аренду. Деньги, которые Маслама получил от Тарика за свои услуги, позволили ему бросить прежние опасные занятия и выполнить давнюю мечту — купить внушительное стадо мулов и стать мокари.

Тарику не пришлось долго искать аль-Фара. Дорогу ему указали знакомые звуки глиняного барабана, который принадлежал приятелю Масламы по имени Али Омар и по кличке Али аль-Табба, то есть Али Барабанщик.

Вскоре левантиец увидел и всю троицу — Масламу и его товарищей. Двое из них сидели в тени, которую отбрасывала сплетенная из пальмовых листьев циновка. Али Омар — маленький узкогрудый человечек с выпиравшим из-под одежды горбом — сжимал ногами барабан, а его костлявые пальцы плясали на натянутой шкуре. Рядом с ним сидел тощий, как веретено, мужчина с изможденным лицом. Его волосы и брови были белого цвета, и разговаривал он высоким, как звуки флейты, голосом. Этого человека звали Захир Намус, то есть Захир Комар. Когда-то он был дервишем^[24]. Танцуя и завывая, он обошел всю страну, пока не встретился с Масламой и Али. Тогда он покинул сословие странствующих монахов и начал заниматься воровством и попрошайничеством.

Маслама Крыса с гордым видом стоял возле своих мулов. В походном загоне, сделанном с помощью веревок и вбитых в землю колышков, дюжина животных равнодушно ждала, когда их уведут работать на весь день или на несколько часов. Только что у хозяина забрали троих их сородичей.

Когда Маслама увидел Тарика, он как раз с довольным лицом прятал в карман полученные за мулов деньги. Физиономия аль-Фара расплылась в широкой улыбке. Он распростер руки так, будто хотел прижать к груди сына, потерянного было навеки и вдруг найденного.

— Аллах Акбар! Всемилостивый велик! — радостно воскликнул он. — Если бы не был сейчас ясный день, я бы решил, что взошло солнце!

— Аллах Акбар! — ответил Тарик, как это и принято было делать, а затем насмешливо произнес: — Сладкими словами и нежностью даже слона сдвигают с места.

Улыбка Масламы стала еще шире.

— Желающий овладеть искусством лести должен идти к тебе в учение, друг мой.

Тарик улыбнулся. До чего же легко можно стать другом такого висельника, как Маслама, если щедро оплатить его маленькую услугу.

Бывший нищий обладал крепкой, коренастой фигурой, которая находилась в резком противоречии с мелкими чертами его узкого личика. Глаза были расположены близко друг к другу, короткий острый нос клином выступал вперед, а косо подрубленный подбородок незаметно переходил в шею. Не удивительно, что этого пройдоху прозвали крысой.

— Ладится ли твое новое дело, Маслама? — осведомился Тарик. У арабов не принято сразу же после встречи говорить о причине своего появления, даже если она, как в данном случае, хорошо известна всем присутствующим.

Конечно, новоиспеченный мокари тут же принялся жаловаться. Ни один восточный торговец не назовет свои дела блестящими, в противном случае он может упустить выгоду от следующей сделки. Тарик терпеливо выслушал сетования Масламы, время от времени делая участливые замечания. Лишь спустя некоторое время он наконец перешел к делу.

— Всемогущий Аллах в своей бесконечной мудрости, несомненно, направит тебя по пути к благосостоянию, — начал левантиец.

— Иншалла! Если Господу будет угодно! — смиренно произнес бывший нищий.

— А пока расскажи, что тебе удалось узнать, — продолжал Тарик. — Есть ли какие-то новости?

Маслама хитро ухмыльнулся.

— Память — такая странная вещь, друг мой. Тяжкий труд иногда заставляет меня забывать вещи, которые могут оказаться полезными для таких прекрасных людей, как ты. Голова человека — сущая загадка, Аллах тому свидетель!

Тарик вытащил из-за пазухи заранее приготовленный кошелек с золотом.

— Пять динаров способны освежить твою память и развязать язык? — спросил он.

Маслама схватил кошелек и тут же спрятал его в складках своей одежды. Морщины на его озабоченном лице разгладились.

— Воистину память моя идет на поправку!

— Тогда говори. Только потише, не то нас услышит вся площадь.

— Ты останешься доволен мной, — начал Маслама приглушенным голосом. — Вчера я обошел весь город, расспрашивая людей в тех местах, где продают рабов. И в хане^[25] Гази Абдула Гахарки я кое-что разузнал.

Маслама сделал многозначительную паузу.

Тарик затаил дыхание. Он едва удержался, чтобы не крикнуть: «Дальше!» Волнение и нетерпение нельзя было проявлять ни в коем случае! Хитрый Маслама тут же поймет, что может смело потребовать еще денег.

— Четыре дня назад там продали человека, очень похожего на того, которого ты описал, — продолжил наконец Маслама. — Это был здоровенный франк с рыжими волосами.

«Врешь, негодяй, Мак-Айвор — шотландец», — отметил про себя Тарик.

— Как ты и рассказывал, на месте правого глаза у него железный колпачок. Поэтому ему сразу же дали кличку Железный Глаз. Говорят, он был одним из тех рыцарей-тамплиеров, которых взял в плен эмир Тюран эль-Шавар Сабуни, — продолжал Маслама. — Но скажи, какое тебе дело до этих проклятых крестоносцев?

— С этим парнем моя семья давно хочет свести счеты, — солгал Тарик. — Но это слишком длинная история, чтобы рассказывать ее сейчас. Может быть, как-нибудь позже. А сейчас скажи, кто его купил? Был ли это владелец каменоломни или рудника?

— Нет, гораздо хуже! — Маслама скривил лицо. — Если ты, как и сказал, думаешь о мести, советую сходить в Байат аль-Дхахаб. Для мечтающего о возмездии этого будет достаточно.