Читать книгу - "Гражданин Ватикана (вторая книга казанской трилогии) - V.S."

только от безделья, но и во время интенсивной работы. Пишу сообщение Аркадию: «От недосыпа начались галлюцинации, — все ходоки стали копиями известных мне актёров, даже не приходится включать фантазию, — смотрю сейчас на Джеймса Гандольфини. Я дважды падал со стула во время заседания. Трубы в ушах звучат всё чаще и громче. Я, нахер, скоро порежу всех!» Но сначала высплюсь. Вздрогнул от того, что поймал себя на мысли, что снова падаю со стула. Ответа от Аркадия не последовало. Извещение, оповещение и уведомление — это пять разных вещей!.. Строю планы увольнения и ухода на вольные хлеба. Это пять разных хлебов…

Пятница первой недели; все давно ушли, я делаю то, что не успел; радио ON; начала играть та самая песня, которую я ассоциировал с Эн, — к горлу подступил ком (тот самый); el amor me quema, la música suena, la noche de cristal es belleza y…; я хочу уйти и даже могу уйти, но мне некуда идти, понимаете — НЕКУДА! Мы оправдываем химию отношений мистикой любви. Мы заполняем социальные шаблоны своими телами, мы заполняем их своим временем и жизнями, мы заполняем их своими душами и зарплатами.

Решил сделать перерыв в своей механистической работе (мануфактуры не исчезли!) — сходить в кафешку напротив прокуратуры. Как я и думал, в девять вечера здесь пили совсем другие напитки, но люди те же, — раскрасневшиеся мужики в дорогих и не очень рубашках с расслабленными галстуками или вовсе без оных. «Мне быстрых углеводов, сдобы и растворитель», — скомандовал я буфетчице. «И Мальборо Лайт», — добавил я к заказу, слегка поколебавшись. «Так поздно с работы?», — поинтересовалась буфетчица. «Да-а, и снова возвращаюсь на неё сейчас, много дел», — напустил деловой вид на себя я. По плазменной панели крутили канал с русскими клипами. «Катя, возьми телефон», — пели мальчики. Я вспомнил о своих длинных волосах, которые пришлось отрезать меньше месяца назад, чтобы потрафить дресс и фейс кодам конторы. Я бы хотел попробовать светский образ жизни, но для мужчины это выполнимо, только в случае высоких доходов, поэтому я не стал развивать эту мысль в голове, быстро съел сладости и вернулся в суд.

Кстати, когда выходил сегодня из здания суда, встретил Команданте; он стоял и разговаривал с каким-то таким же вальяжным мужиком; я поздоровался за руку с обоими. «Папа не приехал?», — спросил Команданте. «Пока нет, и не звонил даже», — ответил я. Я было двинулся в сторону кафешки, но Команданте остановил меня следующим вопросом: «Как работа? Справляешься?». «Пока непонятно», — ответил я. Подавив желание броситься ему в ноги и умолять перевести меня на уголовное производство, я с якобы непринуждённым видом попилил дальше. На обратном пути с обеда, в зарослях около здания суда, я увидел мальчика, который у нас работает и с которым я сегодня ещё не здоровался, мальчик курил. Кивнув ему в знак приветствия, я получил в ответ долгий приветственный жест рукой. Он носил синие линзы и облегающий форменный костюм, вид у него был довольно гармоничный. Это он протянул мне левую руку и едва сжал мою, когда сидел ко мне в пол-оборота в зале заседаний на инструктаже для секретарей и помощников несколько дней назад. Это он два дня назад сел на переднее пассажирское сиденье моего автомобиля, когда я дремал на водительском после обеда (!); я поднял спинку сиденья и уставился вопросительным взором на незваного гостя, зачем-то я начал трогать руль, как будто хотел убедиться, что это действительно мой автомобиль а не чужой, что не произошло то, что произошло в фильме «Ирония судьбы», но только не с квартирой, а с авто… чёрт возьми, что он тут делает?! что делает мой коллега в моей машине?! Хм, мой коллега в моей машине, я сплю что-ли? Вдруг мой коллега (в моей машине) приблизил своё лицо к моему лицу и поцеловал меня в мои (в чьи же ещё!) губы, точнее в уголок моих губ! Я не думал в этот момент о переизбытке местоимений, я думал о том, почему никак не могу проснуться и, с ужасом, быстро осознавал, что ни фига не сплю. Я судорожно искал левой рукой ручку двери, одновременно думая о том, как удачно я припарковался утром — никто не мог видеть произошедшего из окон суда, хотя могли быть случайные прохожие — стёкла-то не тонированные. Раздавшийся голос парализовал моё тело и мои мысли.

— Тебе нравится? — то ли спрашивая, то ли утверждая, тихо произнёс он.

— Не знаю! Нет!! — вскричал я, не узнав свой голос. Он повторил попытку приблизиться, но я дёрнулся в противоположную сторону и сильно ударился затылком о боковое стекло.

— Ой! — сказал я, удивившись тому, что не почувствовал ни малейшей боли (зашкаливший адреналин верно отодвинул болевой порог за линию горизонта).

— Ой! — эхом, и как-то с досадой, произнёс незваный гость.

В следующее мгновение он уже неловко выбирался из машины, смущённо бормоча что-то вроде: «я прошу прощения, я подумал, что… извиняюсь, недопонимание… произошло»…

Оставшись наедине с самим собой, я ещё раз прокрутил в голове только что произошедшее событие; тело покрылось гусиной кожей; мне и раньше оказывали знаки внимания люди одного со мной пола, но никто ни разу не пытался воздействовать на меня «органолептическим способом» (как выражаются ДПС-ники, которые скручивают у тебя номера, на ощупь определив, что люфт руля твоей машины на полпроцента выше нормы), всегда вербальные объяснения с моей стороны перечёркивали все t, упреждая далеко идущие на мой счёт планы. Отец говорил, что лесбиянки и гомосексуалисты видят, что называется, издалека вероятного партнёра. Или это он говорил только о лесбиянках?.. Наверное, я пребывал в аффективном состоянии, поскольку меня непреодолимо потянуло ко сну. До конца обеда оставалось ещё двадцать минут, будильник на телефоне был заведён, я провалился в сон, даже не опустив спинку кресла, но предусмотрительно нажав кнопку центрального замка, — с меня хватит моральных потрясений на сегодня.

Небольшой флэшбек закончился, вернёмся в настоящее, а именно в вечер пятницы. После еды КПД моей работы, и без того крайне низкий, устремился к нулю. Время двадцать один пятьдесят девять, позвоню, пожалуй, Коле-механику и запишусь на смену масла на воскресенье; на дверях его мастерской написано: «запись на смену масла в удобное для вас время».

— Ало, Коля?

— Да.

— Коля, здравствуйте, я бы хотел записаться на смену масла, на воскресенье. На вторую половину дня.

— Только на первую.

— Хорошо, как насчёт одиннадцати.

— Давайте пораньше…

— Хорошо, половина одиннадцатого.

— Девять. Только девять.

Воскресенье! Девять!

— Хорошо, — значит «воскресенье девять».

М-да, «удобное для вас