Читать книгу - "Тарзан - повелитель джунглей - Эдгар Берроуз"

– А до тех пор? – спросил Тарзан. – Что думаешь делать?

– Мне хотелось бы остаться в деревне и дождаться Ибн Яда, который будет идти этим маршрутом в Эль-Гуад. Это единственный шанс еще раз повидаться с Атейей.

– Ты прав, – проговорил Тарзан. – Можешь оставаться в деревне в течение шести месяцев.

– Да благословит тебя аллах! – воскликнул Зейд.

Придя в деревню, Тарзан попросил вождя приютить Зейда до появления Ибн Яда.

Затем человек-обезьяна покинул деревню и направился на север, так как беспокоился о белом человеке, попавшем к арабам. Тарзану не верилось, что это мог быть Стимбол, ибо он спровадил пожилого американца на восточное побережье, а шейх шел в ином направлении. Вероятнее всего, речь шла о молодом Блейке. Так или иначе, человек-обезьяна не мог допустить, чтобы белый оставался в плену у бедуинов.

Поскольку же, со слов Зейда, пленника без выкупа не отпустят, то Тарзан не особенно спешил. Он повстречал обезьян племени То-ята и провел с ними на охоте два дня. Потом побродил по джунглям, встретил Нуму, разлегшегося на только что задранной им добыче, и подразнил его, затем покачался на хоботе слона Тантора. На третий или четвертый день Тарзан повстречал большую стаю чрезвычайно взволнованных обезьян, которые при виде человека-обезьяны принялись пронзительно верещать.

– Привет, ману! – крикнул он. – Я Тарзан из племени обезьян. Что стряслось?

– Гомангани с гремящими палками! – выкрикнула обезьянка.

– Где? – спросил Тарзан.

– Там! – крикнули они хором, указывая на северо-восток.

– В скольких днях пути?

– Близко, – ответили обезьяны.

– Тармангани тоже с ними?

– Нет, одни гомангани. Своими палками они убивают маленьких ману и едят, гадкие гомангани!

– Тарзан поговорит с ними, – пообещал человек-обезьяна.

– Они убьют Тарзана своими гремящими палками и съедят, – предостерегла его старая обезьяна.

Тарзан усмехнулся и, перепрыгивая с ветки на ветку, исчез среди деревьев, следуя в указанном ману направлении. Вскоре он почуял запах негров и, двинувшись по их следу, через некоторое время услышал человеческие голоса.

Стараясь не производить шума, Тарзан проследовал вперед по верхушкам деревьев, пока не оказался на краю лагеря. Он сразу узнал экспедицию Блейка и спрыгнул на землю на глазах у потрясенных туземцев.

– Где ваш начальник? – спросил Тарзан. Подошел здоровенный негр.

– Я начальник.

– Хозяин где?

– Ушел. Много дней тому назад.

– Куда?

– Никто не знает. Он отправился на охоту с провожатым. Началась сильная гроза, и ни один из них не вернулся. Мы искали, но не нашли. С тех пор ждем их здесь, как договаривались. Провизии осталось только до следующей луны. Мы решили вернуться домой.

– Вы все правильно сделали, – одобрил их действия Тарзан. – А люди пустыни вам случайно не встречались?

– Нет, – ответил глава. – Зато мы видели вторую половину экспедиции.

– Где?

Негр махнул рукой.

– Можете возвращаться домой, – сказал Тарзан. – Но прежде пусть один из вас отправится домой к Тарзану со следующим посланием: «Тарзан ждет сто вазири на севере, в стране галла».

– Будет сделано, великий бвана, – сказал вожак.

* * *

В замке короля Гобреда Джеймсу Хантеру Блейку разъяснили его обязанности в качестве рыцаря Ниммра. Взяв американца под свое покровительство, сэр Ричард принялся посвящать его в местные обычаи и правила этикета.

Государь Гобред с самого начала определил полное невежество Блейка в элементарнейших рыцарских правилах и отнесся к нему с явным скептицизмом, а сэр Ма-луд – с откровенной враждебностью. Однако поскольку сэр Ричард пользовался всеобщей симпатией, ему всегда удавалось настоять на своем, как и в случае с Блейком. Кроме того, следует отметить, что и сама принцесса Гвинальда оказала благоприятное воздействие на своего отца, который считал ее величайшим из всех своих сокровищ. Захватывающая, полная приключений история прибытия красивого рыцаря-чужестранца в затерянный город Ниммр не могла не всколыхнуть в душе девушки интереса и любопытства к Блейку.

Пока готовилась одежда для американца, сэр Ричард предоставил в распоряжение Блейка собственный гардероб, но уже спустя неделю сэр Джеймс оделся во все новое, получил собственное оружие и обзавелся конем, как и подобает рыцарю Ниммра. Когда же он предложил сэру Ричарду деньги в оплату за услуги, то оказалось, что деньги в Ниммре не в ходу. Монеты, привезенные предками рыцарей более семи веков тому назад, практически не использовались по назначению – оплата основывалась на взаимных услугах.

Рыцари служили королю, а король содержал их. Они охраняли трудовой люд и ремесленников, а в обмен за это получали то, в чем нуждались. Нередко драгоценности и драгоценные металлы шли в обмен на имущество или налоги, но в принципе любая сделка основывалась на обмене, ибо отсутствовала мера стоимости.

Плодородная долина давала обильную пищу для всех горожан. Рабы обрабатывали землю, свободный люд занимался ремеслами, оружейным делом и скотоводством. Рыцари защищали Ниммр от врагов, состязались на турнирах и выезжали на охоту в долину и окружающие горы.

Прошло несколько дней, и Блейк почувствовал, что неплохо усваивает рыцарские навыки, чем был обязан умелому руководству со стороны сэра Ричарда.

В студенчестве Блейк слыл искусным фехтовальщиком, но сейчас у него возникли немалые трудности в обращении с мечом и щитом, поскольку рыцари Ниммра пользовались мечом лишь для нанесения рубящего удара, к колющему же прибегали лишь в самом конце поединка. А щит и вовсе только мешал ему. Поэтому Блейк решил воспользоваться своим мастерством фехтовальщика, а именно: неумение обращаться с щитом он постарается компенсировать нанесением колющих ударов, от которых рыцари просто-напросто не умели защищаться.

Копье давалось Блейку гораздо легче, ибо искусство владения этим видом оружия в немалой степени зависело от умения ездить верхом. Блейк же был прекрасным наездником, о чем свидетельствовала его репутация непревзойденного игрока в поло.

Рыцари Ниммра совершенствовали свое мастерство на большой площадке между внешней и внутренней стенами города. Там, перед деревянной трибуной, происходили еженедельные рыцарские турниры, а крупные состязания проводились на поле за городской стеной.

На утренних тренировках присутствовало много дам и рыцарей. Эти часы придавали смысл их жизни, будоражили кровь и расцвечивали красками монотонность бытия. Люди расхаживали взад-вперед, перебрасываясь шутками, заключали между собой пари, и тому, кого выбивали из седла, приходилось несладко. Недаром рыцари боялись насмешек пуще самой смерти.