Читать книгу - "Железная хватка - Чарльз Портис"

Коли хочешь что-нибудь сделать, всякий раз самой этим нужно заниматься. До сего дня не знаю, как они пустили этого чудака безмозглого, Оуэна Харди, папу отпевать. Одно дело — знать Писание, другое — его проповедовать. Любой баптист, да и кэмблит^[35] с этим справился бы получше. Останься я дома, ни за что бы такого не допустила, но в двух местах сразу не окажешься.

Стоунхилл тем утром не был расположен препираться — вообще не фыркал и не орал, скорее как-то озадаченно грустил; знавала я таких тронутых стариков. Давайте я быстро скажу: старик вовсе не помешался. Это я со зла эдак сравнила, больше не буду — я только хотела подчеркнуть произошедшую в нем перемену.

Он мне собрался чек выписать — оно бы и ничего, только не хотелось мне дело так далеко заводить, чтоб меня еще и облапошили, поэтому я сказала: только наличными. Он ответил, что возьмет, как только банк откроется.

Я говорю:

— Что-то вы неважно выглядите.

А он:

— Малярия с ежегодным визитом пожаловала.

— Мне и самой что-то неможется, — говорю. — Вы хинин пьете?

— Да, перуанской корой по самые жабры напичкан. Аж в ушах от нее звон. Но уже не действует, как раньше.

— Надеюсь, вы поправитесь, — говорю.

— Спасибо. Пройдет.

Я вернулась в «Монарх» позавтракать, ведь за еду я уже заплатила. За столом сидел техасец Лабёф, бритый, умытый. Наверное, только со своим «чубчиком» справиться не сумел. А может, специально его зализывал. Самовлюбленный же такой, нахальный малый. Миссис Флойд спросила, пришло ли письмо.

Я говорю:

— Да, письмо у меня. Пришло сегодня утром.

— Тогда, — говорит, — я знаю, тебе полегчало. — И остальным: — Она этого письма много дней ждала. — И опять ко мне повернулась: — А полковника ты уже видела?

— Только что оттуда, — отвечаю.

Лабёф спрашивает:

— Это какой же полковник?

— Как, у нас он один — полковник Скотхилл, тоннами торгует, — отвечает миссис Флойд.

Тут я не выдержала:

— Это дело частное, — говорю.

— И ты с ним все уладила? — дудит свое миссис Флойд, ну никак у нее рот не закрывается, прям что твой желтый сомик.

— Тоннами чего? — спрашивает Лабёф.

— Зовут его Стоунхилл, — ответила я, — и торгует он не тоннами, а скотом. Я ему продала отощавших мустангов, которых пригнали из Техаса. Только и всего.

— Что-то шибко молода ты лошадьми торговать, — заметил Лабёф. — Не говоря уж про то, что не того рода.

— Да, а вы для постороннего человека слишком много себе позволяете, — говорю я.

— Отец у нее купил лошадок у полковника перед тем, как убили его, — без мыла влезла миссис Флойд. — А малышка Мэтти у нас тут ему на смену встала и вынудила полковника лошадок обратно взять, по хорошей цене.

В общем, как девять пробило, я отправилась на конюшню и обменяла свою расписку на триста двадцать пять долларов зелеными. У меня на руках бывали суммы и крупнее, но вот эти деньги, представляла себе я, принесут мне удовольствия несоизмеримо со своим номиналом. Но нет — триста двадцать пять долларов бумажными ассигнациями, только и всего, против всех моих ожиданий. Может, это уныние Стоунхилла так на мне сказалось.

Говорю ему:

— Ну что ж, вы свою часть уговора выполнили, я свою тоже.

— Это так, — отвечает. — Я уплатил тебе за чужую лошадь и выкупил обратно бесполезных мустангов, которых не смогу больше перепродать.

— Вы забываете про мою серую кобылку.

— Пусть ею воронье питается.

— Не под тем углом вы на вещи смотрите.

— Я на все смотрю под углом Божеской вечной истины.

— Вы ж не считаете, что я вас обвела вокруг пальца, правда?

— Нет, отнюдь, — говорит. — С тех пор как я приехал в «Медвежий штат», удача у меня до изумления постоянна. Это лишь одно ее проявление, да и то относительно счастливое. Мне говорили, что этот город станет юго-западным Чикаго. Так вот, дорогая моя, никакое это не Чикаго. Я даже нужных слов для него подобрать не могу. Я бы с большой радостью взял в руку перо и написал бы целую толстую книгу о моих здесь злоключениях, однако не осмеливаюсь так поступить из опасений, что меня сочтут досужим сочинителем.

— Это вам от малярии поплохело. Скоро вы найдете покупателя на мустангов.

— Мне уже десять долларов за голову предлагала мыловаренная компания «Фицер» из Литл-Рока.