Читать книгу - "Птица солнца - Уилбур Смит"

Мы спускались по проходу. Стены уходили вверх на двадцать футов, соединяясь в вышине под углом. Тут же стало ясно, что мы не первые люди, вторгшиеся сюда. Гладкие, ровные красные стены были покрыты множеством великолепных бушменских наскальных росписей. Я никогда не видел таких прекрасных и хорошо сохранившихся изображений.

– Бен! О Бен! Ты только посмотри! – ликовала Салли. (Одна из ее специальностей – искусство бушменов.) – Это настоящая сокровищница. Ты удивительно умный! – Глаза ее горели, как фонари.

– Пошли! – потянул я ее за руку. На это у нас будет много времени.

Мы медленно двинулись по узкому проходу, который на протяжении добрых ста футов постепенно опускался. Свод пещеры уходил все выше, пока совсем не потерялся в полумгле. Мы слышали, как в темных щелях наверху пищат летучие мыши.

– Впереди свет, – сказал я, и мы оказались в большом помещении, круглом, примерно трехсот футов в диаметре; стены поднимались на двести футов. Как внутренние поверхности конуса, высоко вверху они сходились к маленькому отверстию, в котором виднелось безоблачное голубое небо.

Я сразу понял, что это интрузия известняка в красный песчаник и что все в целом – типичная карстовая воронка, очень похожая на Сонный бассейн в Синойе в Родезии.

Здесь, на дне пещеры, тоже было озеро кристально чистой воды, очевидно, очень глубокое, бледно-зеленоватое, примерно ста пятидесяти футов в поперечнике; поверхность зеркально гладкая и спокойная.

Мы с Салли стояли и смотрели на этот бассейн. Красота огромной пещеры парализовала нас. В маленькое отверстие на высоте двухсот футов, точно свет сильного прожектора, струились солнечные лучи, отражаясь от блестящих стен и озаряя все призрачным светом.

Стены пещеры на высоту до пятнадцати с лишним футов тоже были украшены замечательными бушменскими росписями. Кое-где вода, сочащаяся сквозь камень, уничтожила изящные фигуры и рисунки, но в общем все сохранилось великолепно. Нам с Салли предстояло работать в этом удивительном месте не менее двух лет.

Она медленно высвободила руку и подошла к краю изумрудного бассейна. Оставаясь у выхода из туннеля, я с восхищением глядел на нее, а она наклонилась и стала вглядываться в неподвижную воду.

Потом выпрямилась и неторопливо разделась. Обнаженная, остановилась на краю бассейна; кожа у нее была бледная и прозрачная, как известняк утесов. Тело Салли, хоть крупное и крепкое, изяществом линий и текстурой напомнило мне старинные китайские статуэтки из слоновой кости.

Точно жрица древнего языческого культа, она встала на самом краю и подняла руки. Этот жест вызвал во мне странную, атавистическую дрожь, воскресил в моем сознании древний забытый ритуал. Что-то, таившееся глубоко во мне, рвалось наружу, может быть, благословение или заклятие.

Салли нырнула – длинный грациозный изгиб белого тела и летящие темные волосы. Коснулась воды и ушла вглубь. Ее прекрасная фигура ясно просматривалась на глубине; потом она начала медленно подниматься и вынырнула на поверхность. Длинные черные волосы облепили шею и плечи, она подняла тонкую руку и поманила меня.

Я чуть не заплакал от облегчения, вдруг осознав, что не надеялся на возвращение Салли из этих загадочных зеленых глубин, и подошел к краю бассейна, чтобы помочь ей выбраться из воды.

Потом мы обошли всю пещеру и весь проход, ошеломленные изобилием рисунков и барельефов. Лицо Салли сияло от восторга и удивления.

– Эти стены покрывали рисунками не менее двух тысяч лет, Бен. Это место, должно быть, важная святыня для маленьких желтых людей.

Мы не успели обойти и половины пещеры, как свет начал тускнеть, и, когда мы ощупью пробирались наружу, в проходе было холодно и страшно. Только тут я понял, что весь день мы не ели.

Пока Салли подогревала жаркое из мяса антилопы-нильгау с луком, я вызвал по радио Питера Ларкина и с радостью услышал, что оба грузовика благополучно достигли Мауна. Я попросил Ларкина отправить сообщение Лорену.

– Передайте ему, что мы обнаружили интересные наскальные росписи и останемся здесь на неопределенное время.

– У вас есть вода? – ревел Ларкин, его голос был искажен помехами и шотландским виски.

– Да. Мы нашли здесь хороший источник.

– Вы нашли воду? – взревел Ларкин. – Там нет никакой воды!

– Небольшое углубление в скалах, заполнившееся в последние дожди.

– А, понятно. Тогда ладно. Держите связь. Отбой.

– Спасибо, Питер. Отбой.

– Ах ты враль, – улыбнулась Салли, когда я выключил передатчик.

– Цель оправдывает средства, – согласился я, и мы начали готовить лампы, фотоаппараты и оборудование для завтрашней зарисовки росписей.

Старый слон смертельно ранен. Кровь, липкая и сверкающая, льется из ран в горле и на плече, древки пятидесяти стрел торчат из его огромного тела. Загнанный, он стоит, выгнув в агонии спину, а вокруг снуют маленькие храбрые желтые воины с натянутыми луками, наложенными на тетиву стрелами. С десяток воинов слон разметал по тропе охоты – их хрупкие тела раздавлены гигантскими толстыми ногами и разорваны бивнями – но остальные окружили жертву и готовы к убийству.

Древний художник наполнил наскальный рисунок таким движением и драматизмом, что я почувствовал себя свидетелем этой охоты. Но свет здесь был скудный, и мне пришлось выбрать пленку в одиннадцать единиц при экспозиции в одну десятую секунды.

Я нехотя решил воспользоваться вспышкой. Я стараюсь по возможности обходиться без нее, ведь вспышка искажает цвет и добавляет блики. Я начал устанавливать треножник и аппарат, но тут меня окликнула Салли.

– Бен! Пожалуйста, иди сюда!

Пространство огромной пещеры искажало звуки, но это не могло скрыть возбуждения Салли и настоятельности ее просьбы, поэтому я быстро пошел к ней.

Салли была в главной пещере возле изумрудного бассейна, у круто поднимающейся стены, в темноте она светила фонарем на стену.

– Что случилось, Сал? – спросил я, подходя.

– Смотри. – Она передвинула луч ниже, и я увидел изображение огромной человеческой фигуры.

– Боже! – воскликнул я. – Белая леди Брандберга![1]