Читать книгу - "Полет дракона - Владимир Ковтун"

- Для сбора дождевой воды у нас выкопаны пруды. Вода бежит по водостокам и собирается в одном месте. – Пояснил их провожатый.

Ханьцы с интересом рассматривали городские жилища, храмы, дворцы, сложенные из обожженного кирпича, или тесаного камня. Горожане победнее использовали для строительства своих жилищ рваный камень-ракушечник.

Парфянское царство включало в себя множество разнородных племен. Такое же пестрое многообразие царило и в религиозном пантеоне страны. Единой государственной религии в Парфии не было, и наряду с широко распространенным зороастризмом, воздвигались храмы как греческим богам - Аполлону, Зевсу, Артемиде, так и восточным: Атаргатису, Хададе и Беле.

Зеленых насаждений было немного. Только очень богатый горожанин мог позволить себе небольшой сад с собственным водоемом для его полива.

В разных местах города группами располагались каменные усыпальницы.

Одежда прохожих на улицах, являла собой смесь восточной греко-персидской моды. Здесь можно было встретить греческие тоги, туники, сандалии и шляпы для защиты от солнца, наравне с мидийским кафтаном, персидской закрытой рубахой-юбкой, штанами, и высокой остроносой обувью со шнуровкой.

Через мост путешественники прошли в Селевкию. На ее торговых площадях рябило в глазах от обилия разноцветных ковров, ковровых изделий, кошм, паласов, красочных тканей, вышивок и ювелирных украшений.

Географы Страбон и Плиний писали, что парфяне владели тайной изготовления превосходных, особым образом раскрашенных ковров.

«Вот эти малахитовые подвески, как бы они смотрелись на Ли-цин….» - С тоской подумал Ли.

- Осенью здесь бывает большая ярмарка товаров из Шеньду и других стран. Наши караваны ходят в Пальмиру, Армению, Египет, Палестину. – Сообщил провожатый.

Свою длительную прогулку по городу гости завершили посещением храма Солнечного Бога, в котором просили местное божество о содействии и помощи их отряду.

Тремя днями позже «Царь Царей» Митридат II^{133} Парфянский принимал иноземцев в своей резиденции.

Огромный царский дворец с фасадом высотою до 20 метров, с 15-метровыми арками, пристенными колоннами и коринфскими капителями, построенный, во многом, по образцам римских, триумфальных арок, произвел на путешественников сильное впечатление.

Ли и с ним пятерых офицеров посольства провели галереями, украшенными изысканной росписью.

В роскошном зале для аудиенций на золотом троне^{134}, в пурпурной одежде и с диадемой во лбу, восседал Митридат II. В ту пору ему было около пятидесяти лет, и он находился в самом расцвете сил. Резкая вертикальная морщина между широкими черными бровями, борода с проседью, прямой взгляд и жесткие складки у рта выдавали в нем натуру решительную и властную.

По знаку распорядителя послы приблизились.

- Мне сообщили, что в пределах моего царства еще не было послов из столь далекой страны. - Сказал Митридат, с интересом разглядывая представших перед ним людей.

- Мы рады приветствовать тебя, великий царь, и передать тебе добрые пожелания от Сына Неба - нашего Императора, да здравствуете вы оба в веках! – Ответил Ли.

- Здоров ли мой брат, великий Император Хань? – Вежливо поинтересовался Митридат.

Ли обратил внимание на то, как уверенно и точно произнес парфянский царь непривычное для него слово. Значит, уже не раз произносил его, в разговорах со своими приближенными.

- Благодарю тебя Царь Царей! Заботами Неба наш Император здоров. – Ответил он.

- Я слышал, вы идете в Рим? – Поинтересовался Митридат.

- Да. Таково было желание нашего Повелителя.

- Не буду ли я нескромен, если поинтересуюсь целью вашего похода?

- Она весьма проста. Сведения, которые получены нами о вашей стране и Римской Империи, позволяют нам надеяться на выгодный для всех обмен товарами.

Ли подал знак, и двое офицеров сложили к трону Митридата посольские дары: шелковые одежды, расшитые великолепными драконами, холодное оружие, изготовленное лучшими мастерами Хань и письменные принадлежности – великолепное произведение китайских ювелиров.

Митридат живо интересовался особенностями изготовления того или иного предмета, расспрашивал о жизни в Хань, и ее государственном устройстве и, казалось, совершенно забыл о дипломатической стороне встречи.

Ли отвечал обстоятельно, и со знанием дела.

Митридата поразили географические размеры и численность населения Хань. Не будучи уверен в точном владении Послом местным наречием, он повторил свой вопрос дважды, и остался доволен, видя, что не ошибся.

- Я полагаю, что первое наше знакомство состоялось, и у нас есть, что обсуждать в дальнейшем. – Заключил он в конце встречи. – Я бы хотел предложить вам, господин Посол, разделить со мной завтра мою скромную трапезу, а заодно и обсудить возможности наших будущих отношений.

«Он хочет говорить со мной наедине». – Сообразил Ли. – «Следовательно, ждет от нашей встречи чего-то большего, чем решение простых торговых вопросов».

- Я сочту за честь быть вашим гостем! – Ответил он вслух.

Ханьцы, церемонно раскланиваясь, покинули дворец.

- Он очень хитер! – Сказал Фэй. – Не зря у него такая борода. Как ты думаешь, чего он хочет?

- Видишь ли, мы входим в мир, в котором сложились свои отношения. Ты помнишь карту, которую нам показывали? На ней обозначены десятки государств. Об их взаимоотношениях мы не имеем ни малейшего представления. Здесь свои военные и торговые интересы, обиды, вражда и привязанности. Естественно, что парфянин хочет выгоды для себя и своей страны. Думаю, он будет говорить именно об этом. Кроме того, рядом этот…. Как там нас учили на греческом языке? – Гигант! – С трудом выговорил Ли труднопроизносимое для ханьца слово. – Гигант Рим! Я уверен, что он подминает под себя все, что попадается на его пути. Вспомни, что рассказывал Ведич! Конечно же, они все его опасаются.

- Думаешь, Митридат хочет заполучить союзников в нашем лице?

- Не сомневаюсь в этом.

- И что ты ему скажешь?

- Перед расставанием в Хорезме господин Главный Посол особо напомнил мне, что у нас мирная, торговая миссия. Об этом же мне говорил и Величайший.

На следующий день Ли получил возможность познакомиться с роскошным бытом восточных владык.

Митридат принял молодого Посла в своих личных покоях.

Расписанные великолепными фресками, задрапированные драгоценными тканями, украшенные скульптурами и оружием, они являли собой тот образец восточной пышности, который так поражает каждого, кто впервые его увидел.