Читать книгу - "Королева Марго - Александр Дюма"

Ла Моль вывернул карманы, снял кольца и вырвал из шляпы пряжку.

– Больше ничего нет?

– Ничего, насколько мне известно.

– А это что висит у вас на шее на шелковом шнурке? – спросил комендант.

– Это не драгоценность, сударь, это образок.

– Дайте.

– Как? Вы требуете?..

– Мне приказано не оставлять вам ничего, кроме одежды, а образок не одежда.

Ла Моль сделал гневное движение, которое, по контрасту с отличавшим его скорбным и величественным спокойствием, показалось страшным даже этим людям, привыкшим к бурным проявлениям чувств.

Но он тотчас взял себя в руки.

– Хорошо, сударь, – сказал он, – сейчас вы увидите то, что просите.

Повернувшись, словно желая подойти ближе к свету, он вытащил мнимый образок, представлявший собой не что иное, как медальон, в который был вставлен чей-то портрет, вынул портрет из медальона и поднес его к губам. Несколько раз поцеловав его, он сделал вид, что уронил его на пол, и, изо всех сил ударив по нему каблуком, разбил на тысячу кусочков.

– Сударь!.. – воскликнул комендант.

Он наклонился и посмотрел, не может ли он спасти что-либо от вдребезги разбитого неизвестного предмета, который намеревался утаить от него Ла Моль, но миниатюра в буквальном смысле слова превратилась в пыль.

– Король хотел получить эту драгоценность, – сказал Ла Моль, – но у него нет никаких прав на портрет, который был в нее вставлен. Вот вам медальон, можете его взять.

– Сударь! Я буду жаловаться королю, – объявил Болье.

Ни слова не сказав узнику на прощание, он вышел в бешенстве и предоставил запирать двери тюремщику.

Тюремщик сделал несколько шагов к выходу, но, увидев, что Болье уже спустился по лестнице на несколько ступенек, вернулся и сказал Ла Молю:

– Честное слово, сударь, я хорошо сделал, что предложил вам сразу же вручить мне сто экю за то, чтобы я дал вам поговорить с вашим товарищем, а если бы вы мне их не дали, комендант забрал бы их вместе с этими тремястами, и уж тогда совесть не позволила бы мне что-нибудь для вас сделать. Но вы заплатили мне вперед, а я обещал вам, что вы увидитесь с вашим приятелем... Идемте... Честный человек держит слово... Только, если можно, не столько ради себя, сколько ради меня, не говорите о политике.

Ла Моль вышел из камеры и очутился лицом к лицу с Коконнасом, ходившим взад и вперед широкими шагами по середине своей камеры.

Они бросились друг к Другу в объятия.

Тюремщик сделал вид, что утирает набежавшую слезу, и вышел сторожить, чтобы кто-нибудь не застал узников вместе, или, вернее, чтобы не застали на месте преступления его самого.

– А-а! Вот и ты! – сказал Коконнас. – Этот мерзкий комендант заходил к тебе?

– Как и к тебе, я думаю.

– И отобрал у тебя все?

– Как и у тебя.

– Ну, у меня-то было немного – перстень Анриетты, вот и все.

– А наличные деньги?

– Все, что у меня было, я отдал этому доброму малому – нашему тюремщику, чтобы он устроил нам свидание.

– Ах, вот как! – сказал Ла Моль. – Сдается мне, что он брал обеими руками.

– Стало быть, ты тоже ему заплатил?

– Я дал ему сто экю.

– Как хорошо, что наш тюремщик негодяй!

– Еще бы! За деньги с ним можно будет делать все что угодно, а надо надеяться, в деньгах у нас недостатка не будет.

– Теперь скажи: ты понимаешь, что с нами произошло?

– Прекрасно понимаю... Нас предали.

– И предал этот гнусный герцог Алансонский. Я был прав, когда хотел свернуть ему шею.

– Так ты полагаешь, что дело наше серьезное?

– Боюсь, что да.

– Так что можно опасаться... пытки?

– Не скрою от тебя, что я уже думал об этом.

– Что ты будешь говорить, если дойдет до этого?

– А ты?

– Я буду молчать, – заливаясь лихорадочным румянцем, ответил Ла Моль.

– Ты ничего не скажешь?

– Да, если хватит сил.

– Ну, а я, ручаюсь тебе: если со мной учинят такую подлость, я много чего наговорю! – сказал Коконнас.

– Но чего именно? – живо спросил Ла Моль.

– О, будь покоен, я наговорю такого, что господин д'Алансен на некоторое время лишится сна.

Ла Моль хотел ответить, но в это время тюремщик, без сомнения услышавший какой-то шум, втолкнул друзей в их камеры и запер за ними двери.