Читать книгу - "Кольцо Дамиетте - Елена Гантимурова"

– Эту охоту мы посвятим нашим гостям. – Отец графа Эдмунда повернулся к будущей невестке.

Лаура радостно захлопала в ладоши:

– Ой, это, наверное, так интересно! Я ни разу не видела, как охотятся с птицами!

– Смею предположить, – негромко заметила Хедвиг, – что вы вообще немногое видели в жизни.

– Хищная птица – хозяин неба, – продолжал рассуждать старый граф. – Людям не дано парить среди облаков, и они следят за взлетающим соколом, представляя себя на его месте…

Отец Бенедикт укоризненно произнес:

– Для парения в облаках Господь создал птицу, а не человека. А желание летать является проявлением гордыни.

– Святой отец, а как же в случае с мореплаванием? – В глазах Ульриха заплясали смешинки. – Море, по-вашему, создано только для рыб?

– В данной теме, юноша, остроумие приносит больше вреда, чем пользы, – сухо выговорил священник. – Можно вообще не отвечать на ваш выпад, но я разъясню. Море не приближает человека к Всевышнему, так как оно находится там же, где и суша – в основе мироздания. А вот попытка сравнить себя с Господом, поднявшись в небо, сама по себе является грехом.

Молодой оруженосец смущенно потупил взгляд.

– Поединок в небе – это своеобразная дуэль. – Хедвиг разломила румяный круг лепешки и словно невзначай опустила половину на блюдо графа. – Да простит меня святой отец, но когда я выпускаю сокола, то чувствую себя птицей. Как будто я сама гонюсь за добычей.

Отец Бенедикт возмущенно набрал воздух в легкие, собираясь ответить, но граф Эдмунд опередил его:

– Пожалуй, ты права. – Хозяин Хоэнверфена согласно кивнул. – Чувства, которые испытывает охотник, сродни по силе переживаниям при поединке.

– Самое захватывающее, на мой взгляд, – выследить и догнать дичь. – Рыцарь Симон жестом подозвал слугу и выбрал кусок куропатки с огромного подноса. – Заяц или перепелка не подозревают, что хищник с высоты видит все их движения. А ему нужно верно выбрать момент, когда нанести удар. – Отправив кусок в рот, он утер сок тыльной стороной ладони. – Внезапность почти всегда является залогом победы.

* * *

Мариам, шатаясь и держась за стену, выбралась из главных помещений замка на лестницу, ведущую в то крыло, где располагалась их с Мари комната. Она не вышла для поклонов, не осталась и на ужин, а, быстро сняв грим, постаралась незаметно уйти. Актриса желала лишь одного – поскорее упасть на кровать и забыться сном. Зная, что легко заснуть не удастся, она, проходя через кухню, прихватила готовый к выносу в зал кувшин вина.

«Вот сейчас выпью, и мне станет хорошо… Мне станет легче… Я все забуду, все-все… – Путаясь в длинном платье, молодая женщина поднималась по лестнице, одной рукой хватаясь за перила, а другой удерживая кувшин. – Это должно когда-нибудь закончиться. Или я сойду с ума».

– Моя красавица, почему ты убежала? Ты была неотразима! Прости, прости, что я накричал на тебя сегодня, ты не заслуживала этого! Они все бездарны, все, только ты одна великая, талантливая, неподражаемая! – Тобиас догнал ее у самых дверей. – Я знаю, что я сделаю. – Услышала она у самого уха горячий шепот. – Я брошу жену, эту старую тощую ворону, и мы будем вести труппу вдвоем, ты и я, мы поедем в Вену, а потом в Германию, и везде ты будешь блистать, как сегодня! Ах, что это за кувшин у тебя в руках, ты взяла вино, конечно, с вином нам будет веселее, пойдем со мной – тут рядом есть комнатка, нам не помешают… вот так, моя дорогая, моя муза… присядем, нам нужно отметить наш триумф.

Мариам сделала несколько больших глотков, и перед глазами поплыло, стены закружились, и стало все равно, куда ее привел Тобиас, зачем она оказалась среди узлов с постельным бельем, приготовленных горничными в стирку. Она не стала отталкивать Тобиаса, обхватившего ее потными руками, равнодушно позволив расстегнуть крючки и петли на платье.

Когда она наконец оказалась в своей комнате, то мгновенно забылась сном, не услышав, как лежащая на соседней кровати Мари выскользнула из-под одеяла и, набросив на плечи теплую шаль, тихо-тихо шагнула за дверь.

* * *

Катарине не спалось. Какое-то время она поворочалась с боку на бок – сон ушел. В камине догорали поленья, блики пламени тускло освещали спальню. Позавидовав безмятежно спящей Лауре, девушка обвинила в бессоннице душный воздух комнаты. Она тихонько встала и подошла к окну. От легкого нажатия створка приоткрылась, прохладный воздух освежил лицо. Начинался дождь, низкие тучи закрыли горы, острые шпили на крыше замка терялись во влажном тумане. Катарина опустила взгляд вниз и увидела две закутанные в плащи фигуры, скользнувшие вдоль стены в сторону Южной башни.

«Интересно… Что происходит?» – Катарина озадаченно застыла у окна. Порядки в замке она не знала, но почему-то думалось, что бродить украдкой по ночам здесь как-то не принято. И потому Катарине очень захотелось выяснить, кто и по какой надобности разгуливает в такую пору.

Взгляд упал на свечу в глубокой медной плошке – нет, брать с собой опасно, увидят. Темный шерстяной палантин с капюшоном надежно скрыл очертания фигуры, и девушка шагнула за дверь. Видимо, на поведении Катарины сказались скука и монотонность последних дней, только так объясняется безрассудный поступок – бродить ночью по незнакомому темному зданию, не вполне ориентируясь в его переходах и лестницах.

«Они направились к Южной башне. Снаружи. А если я сейчас спущусь вниз и пересеку главный зал, то окажусь у лестницы этой же башни с внутренней стороны. Там наверняка спят слуги, но я буду осторожна». Катарина беспрепятственно спустилась по ступеням. В зале, где проходил ужин, на столах оставалась неубранная посуда, стоял запах еды и вина, а из разных углов доносились храп и сонное бормотание. В очаге тлело огромное бревно, в мерцающем свете Катарина сумела пересечь зал так, чтобы не задеть лежащих где попало слуг. Она напрасно опасалась разбудить кого-нибудь – замок спал. Лишь из-за приоткрытой двери в кладовую мерцал огонек свечи. На цыпочках Катарина приблизилась – в этой комнате хранились дорогие продукты, для которых не подходили амбары и подвалы, – привезенные из заморских стран запасы перца и пряностей. Девушка поглядела в дверную щель – брови в удивлении поднялись: Мари, актриса из бродячей труппы, обнимала мужчину, лицо которого скрывала темнота, свеча очень скупо освещала комнату. Катарина успела отметить, какое обожание было во взгляде Мари, и быстро отступила от двери – не стала мешать любовному свиданию.

Проворно пройдя через зал и поднявшись на несколько ступенек, она оказалась в Южной башне. По ногам протянуло холодом, послышался легкий стук – как будто открылась где-то наверху дверь. Ее окружала темнота, пришлось продвигаться на ощупь, ведя рукой по стене. Впервые за прогулку пришла мысль, что ночное хождение по замку – занятие не из приятных, откуда-то изнутри к горлу поднялся страх. Катарина остановилась и стала вспоминать назначение комнат, которые выходили на лестницу Южной башни.

«Та комната с зеркалом – она должна быть прямо на площадке лестницы, на втором этаже. – Несколько ступенек, и Катарина нащупала рукой дверной проем. – Она наверняка открыта, но я ни за что в жизни не пойду туда ночью – хватит с меня воспоминаний. А что на верхнем этаже? Там же дверь в графскую сокровищницу! Но она заперта, я сама видела, как граф Эдмунд сначала открывал, а потом закрывал тяжелый замок».