Читать книгу - "Югославия в огне - Ольга Ивановна Обухова"

зашагал по кабинету. Бросил взгляд на иконы небесных покровителей Сербии – Святого Савы и Святого Николая и на портрет своего отца, покойного короля Петра. Петр был изображен в военной форме и суконной шапке-шайкаче на голове, которые постоянно носили сербские крестьяне и которые с началом боевых действий немедленно превращались в элемент военной униформы. Александру даже показалось, будто невидимый оркестр заиграл «Маршировала гвардия короля Петра» – «Марширала, марширала краля Петра гарда».

– Тогда я доберусь до Франции морем. И чтобы Хорти, из-за глупости которого погиб лучший корабль австро-венгерского флота «Сент-Иштван», в бессильной злобе сбросил бутылки с токайским на пол своей будапештской резиденции, я поплыву туда на нашем лучшем эсминце «Дубровник»!

Из телефонной трубки доносился отчаянный шум и треск, словно электрическому сигналу приходилось пробиваться через толщу Альп и гор Велебита по пути из Ке-Д'Орсе в королевский дворец в Белграде, но лицо Луи Барту светилось энтузиазмом:

– Я чрезвычайно рад, что вы решили прибыть во Францию на корабле! И лучше всего вам приплыть не в Тулон, хоть он и ближе, а в Марсель. Это будет иметь колоссальное символическое значение – ведь именно в Марселе грузились на суда французские солдаты, отправлявшиеся на помощь Сербии в последней войне и сражавшиеся бок о бок с вами на Салоникском фронте. Чтобы подчеркнуть особую связь Марселя и Франции с вашей страной, мы могли бы прямо из порта отправиться к памятнику французским солдатам и офицерам, погибшим на Салоникском фронте и на Балканах, и возложить цветы к его подножию. Тем самым мы более чем наглядно покажем, что французские солдаты точно так же придут на помощь Югославии и сейчас, если ей что-либо будет угрожать! Не это ли является целью наших переговоров?

– Черт, как же много кофе ты сыпешь в турку! – воскликнул Томислав Благоевич. – Так мы разоримся! Разве ты не знаешь, как он вздорожал в последнее время?

Диана хмуро взглянула на мужа.

– Если я не выпью утром нормального кофе, я не проснусь и не смогу работать. Это ты придумал открывать клинику раньше всех в Загребе, чтобы перехватывать пациентов, кто промучается всю ночь от зубной боли, чтобы они стремглав бежали к тебе!

– И этот расчет более чем оправдался, – парировал доктор Благоевич. – Мы работаем всего лишь на час больше, а имеем на целых 12 процентов больше пациентов за месяц. Ничего, завтра ты можешь вообще не приходить на работу!

Диана удивленно посмотрела на него.

– Я не ослышалась?

– И всю последующую неделю – тоже.

Она со стуком поставила чашку с кофе на дубовый стол, едва не расплескав столь драгоценные для ее скуповатого мужа капли.

– Что все это означает? – спросила она недовольным тоном.

– Вообще-то это секрет, – протянул стоматолог.

Лицо Дианы порозовело.

– У мужа не должно быть секретов от жены!

– А если это – государственный секрет?

Диана нахмурилась. О том, что Югославия, в общем-то – диктатура, она знала не понаслышке. Вся власть была сконцентрирована в руках короля, а полиция особенно не церемонилась с недовольными. Количество же политических заключенных, которые томились в тюрьмах – в их число входили как хорватские и македонские и албанские националисты, так и коммунисты и недовольная властью интеллигенция – исчислялось тысячами.

– В таком случае я не смею ни о чем тебя больше спрашивать, – выдохнула женщина.

Томислав Благоевич отломил кусочек пажского сыра и с удовольствием проглотил его. Потом повернулся всем телом и внимательно осмотрел стены – точно на них или за ними могли быть чьи-то уши. Затем поманил к себе жену.

– Меня пригласили сопровождать югославскую делегацию во время зарубежной поездки короля. Поездка продлится десять дней, все это время клиника будет закрыта. Но мне компенсируют все расходы.

«Еще бы, – подумала Диана, – без этого мой Томислав никогда бы не согласился на такое».

– А… куда вы поедете?

– Не поедем, а поплывем на корабле. Но куда, я и сам не знаю, – покачал головой Томислав. – Мне придется взять с собой в поездку стоматологическое оборудование по списку, чтобы я мог лечить людей. Это могут быть и члены команды корабля, и сопровождающие короля лица – всего несколько сотен человек.

Диана откинулась на спинку стула.

– Странно… Король – серб, его дворец расположен в сотнях километров от Загреба, а в эту поездку он берет тебя.

Доктор Благоевич нахмурился.

– Берет меня, разумеется, не король, а его министр двора, генерал Дмитриевич. Которому меня порекомендовал мой бывший одноклассник Марин Перишич. Он служит в ведомстве Дмитриевича и сразу вспомнил обо мне, когда генерал сказал ему, что ищет хорватского стоматолога. А почему хорватского – видимо, для соблюдения национального баланса. Ты же знаешь, что король даже троим своим сыновьям дал по сербскому, хорватскому и словенскому имени.

Диана допила кофе.

– Да, наш король – мудрый человек. Дай бог ему здоровья и сил. А у меня, получается, будет целых десять дней незапланированных каникул.

– Но сначала надо отработать весь сегодняшний день! – воскликнул Томислав. – Пошли, пациенты, должно быть, уже ждут нас!

Глава 3

Заговор убийц

Несмотря на конец сентября, в Риме стояла сильная жара, и усталые люди без церемоний выливали на себя пригоршни воды из фонтана Треви и прятались от солнца под холщовыми балдахинами уличных кафе, где им подавали бесконечные бокалы охлажденного лимончелло и фраголино или стаканы вишневого сока с добавлением лимона, листьев мяты и имбиря, среди которых непременно плавали кубики льда.

Если же люди шли по улице, они старались держаться ближе к той стороне, куда падала тень от домов, либо инстинктивно стремились спрятаться под сенью деревьев, которые словно изваяния застыли в раскаленном мареве.

Из-за невыносимой жары опустели и все римские церкви. А если кто-то и заходил в них, то тоже лишь для того, чтобы укрыться под сенью тяжелого каменного купола от невыносимого зноя.

Поэтому Джованни Факкетти, священник церкви ди Санта Пассера, расположенной на берегу Тибра и почти полностью скрытой за густыми зарослями олеандров, нисколько не удивился, когда тяжелые дубовые двери церкви медленно растворились и внутрь вошел рослый брюнет с кустистыми черными бровями и орлиным носом и вытер платком высокий лоб, мокрый от пота.

Факкетти вернулся к книге про святого Бенедикта Нурсийского, основателя ордена бенедиктинцев, которую читал. И уже не видел, как Анте Павелич, поглавник хорватских усташей, тяжело опустился на отполированную множеством тел дубовую скамью и застыл, наслаждаясь покоем.

Пять минут спустя Павелич посмотрел на часы, вновь вытер пот со лба и вновь замер. Внутри церкви царила восхитительная прохлада, что