Читать книгу - "Сказания о Тёмной Реке - Чжоу Мунань"

период зарождения проекта «Безымянные» в Секте Теней разгорелись жаркие дискуссии. Некоторые безымянные подверглись тщательному расследованию, тогда как другие были насильно рекрутированы семьями Тёмной реки с целью укрепления их власти, — произнёс Се Цзайе, задумчиво глядя вдаль.

— Я никогда не питал особых надежд, — ответил Су Мую, открывая свой шкафчик и обнаруживая там стопку бумаг — не слишком толстых, но и не тонких. Его рука слегка подрагивала, и он с некоторым сомнением достал свои документы. Опустив голову, он начал их просматривать.

Се Цзайе внимательно наблюдал за выражением лица Су Мую. Даже обычно невозмутимый Су Мую заметно расширил зрачки, хотя быстро взял себя в руки и решил не продолжать чтение. Вместо этого он спрятал бумаги в карман своей мантии. Се Цзайе улыбнулся:

— Похоже, ответ положительный.

Су Мую, не удостоив ответом вопрос, распахнул соседний ящик, на котором значилось «Су Чанхэ». Не глядя на бумаги, он небрежно сунул их в карман своего одеяния. После чего, отвернувшись от полки, он обратился к Се Цзайе: «Предадим огню эту пагоду дотла».

Се Цзайе был изумлён: «Сжечь её? Всю пагоду?»

Су Мую утвердительно кивнул: «Да, предадим огню. Всю пагоду».

— Если тебе это не под силу, позволь мне, — произнёс Су Мую, обращаясь к Се Цзайе.

Се Цзайе, улыбнувшись, пожал плечами:

— Я охраняю эту пагоду с шестнадцати лет. Здесь я провёл больше времени, чем со своим кланом. Это место стало мне родным, и я не могу разрушить его своими руками.

— Понимаю, — ответил Су Мую и один за другим потушил настенные факелы. Вместе с Се Цзайе они покинули верхний этаж. Однако, когда они оказались на нижнем этаже, Су Мую внезапно остановился.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Се Цзайе.

— Я кое-что забыл, — ответил Су Мую и вернулся на второй этаж.

Се Цзайе, охваченный внутренними противоречиями, наблюдал за удаляющейся фигурой Су Мую. Он долго следил за ним и понимал, что тот держится на одной лишь силе воли, и может рухнуть в любой момент. Руки его дрожали, когда он думал о том, чтобы достать свой лук и выстрелить Су Мую в спину. Это могло изменить исход этого вечера. Именно этого и добивались Три Старейшины, заставив его остаться.

Их семьи из поколения в поколение жили в городе Тяньци, всегда полагаясь на Секту Теней. Как несколько слов Су Мую могли изменить эти отношения? Предыдущая уступка Трёх Старейшин была лишь следствием обстоятельств. Если бы они смогли превратить поражение в победу сейчас...

В тот момент, когда Се Цзайе, охваченный волнением и нерешительностью, сжимал в правой руке лук, а левая его рука неуверенно тянулась к стреле, по его телу пробежала дрожь. Победа могла изменить всё, но поражение означало верную гибель, и Тёмная Река безжалостно преследовала их три семьи. Выбор был поистине трудным.

Но даже когда фигура Су Мую исчезла за дверью на верхнем этаже, Се Цзайе не смог заставить себя выпустить стрелу. Он выдохнул, и силы внезапно покинули его. Вытирая пот со лба, он ощутил волну страха, и голова его опустела.

Спустя некоторое время Су Мую вернулся к нему. Верхний этаж был полностью охвачен пламенем, жар которого вернул Се Цзайе к реальности.

— Что… зачем ты вернулся? — спросил Се Цзайе.

— Я не могу тебе сказать, — ответил Су Мую, протягивая руку. — Позволь мне одолжить твой лук.

Се Цзайе был поражён.

— Что… что ты собираешься делать?

— О, — произнёс Се Цзайе, всё ещё не вполне осознавая происходящее. Он снял с пояса лук и колчан и протянул их.

Су Мую взял в руки стрелы и, следуя технике Се Цзайе, которой тот обучился ранее, отломил наконечник одной из них, поджёг его от ближайшего факела и произвёл выстрел. Стрела, создав поток воздуха, пролетела перед Се Цзайе, который наконец пришёл в себя.

— Вы также владеете искусством стрельбы из лука? — спросил он.

— Я освоил это искусство, — ответил Су Мую, выпустив ещё одну стрелу и быстро поджёг весь пол. — Есть ли что-то, что вы хотели бы сохранить?

— Я? — удивлённо переспросил Се Цзайе. — Что вы имеете в виду, мастер Су?

— Возможно, это сведения о ваших врагах или подробности о ком-то, кто вам дорог. Из-за правил Секты Теней вы не могли изучить ни одной страницы, но сегодня вы можете взять всё, что пожелаете. Я не буду вмешиваться, — произнёс Су Мую, доставая ещё одну стрелу.

Се Цзайе улыбнулся, потирая затылок:

— Я охраняю эту пагоду с шестнадцати лет — какие у меня могут быть враги? Что касается тех, кто мне дорог, то они не имеют значения, просто...

— В таком случае, — перебил его Су Мую, — не стоит и начинать. Это было бы проявлением вашей слабости. Если мы вновь станем врагами, это лишь сделает вас уязвимым.

Се Цзайе мгновенно осознал всю глубину ситуации и погрузился в безмолвие. Хотя его клан высоко ценил его, назначив главным стражем в шестнадцатилетнем возрасте, и, несмотря на его выдающиеся воинские качества, он значительно уступал другим в искусстве политических интриг — особенно по сравнению с Су Мую, бывшим Куй Тёмной Реки. Он даже начал задаваться вопросом, было ли недавнее поведение Су Мую намеренным испытанием, устроенным с целью проверить его.

— Продолжим, — произнёс Су Мую, держа в руке лук, когда они спускались вниз.

В башне дозорного

Сяо Чухэ, погружённый в сон, внезапно пробудился и, широко раскрыв глаза, взволнованно оглянулся.

— Учитель, там пожар! — воскликнул он.

— Да, наконец-то этот огонь разгорелся, — произнёс Цзи Руфэн, поднимаясь и прикасаясь к посоху, висевшему у него на поясе. — Я так долго ждал этого момента.

— В том направлении... — задумался Сяо Чухэ. — Особняк великого министра? Это резиденция деда старшего седьмого принца по материнской линии. Учитель, у вас есть какие-то претензии к этому старику?

— Этот человек не заслуживает того, чтобы иметь ко мне претензии. Он лишь унаследовал славу своих предков, — Цзи Руфэн похлопал Сяо Чухэ по плечу. — Пойдём, спустимся вниз.

— Чтобы увидеть особняк великого министра? — с волнением спросил Сяо Чухэ.

— Хочешь посмотреть на переполох? — Цзи Руфэн слегка постучал Сяо Чухэ по лбу.

— Конечно! Кто-то поджёг особняк великого министра ночью — это поистине захватывающее зрелище! — ответил Сяо Чухэ.

— Мы не