Читать книгу - "Красная перчатка - Виталий Гладкий"

Купец хитро осклабился и сказал:

— Торговля с Новгородом для Ганзы — золотое дно, курица, которая несет золотые яйца. Ты думаешь, они зарежут ее собственными руками? Как бы не так! Все их выступления — это всего лишь игры. Штоб сбить цены на наши товары и получить полную свободу в торговле, желательно, беспошлинную. Поэтому нужно бить их по рукам — а еще лучше по башке — как можно чаще и больней. Так што не дрейфь, посадник будет на твоей стороне. Обещаю…

Милята Добрынин не мог признаться Остафию, почему так старается сделать ему большое одолжение — все-таки в купеческом сообществе он по праву пользовался большим уважением и серьезными связями. Просто среди бояр и именитых купцов давно шли разговоры, что пора нынешнего посадника сменить. И лучшей кандидатуры на этот пост, чем Остафий Дворянинец, нельзя было сыскать. Конечно, такие намерения держались в секрете, ведь еще существовало вече, которое нужно убедить, что Остафий — именно тот, кто нужен Великому Новгороду. А быть в дружеских отношениях с посадником дорогого стоит. Поэтому Милята уже мысленно подбирал ходоков из уважаемых купцов к посаднику, чтобы уговорить того пойти на крайние меры и прикрыть на время торговлю с Ганзой; ведь конфискацией товаров у одного мастерманна дело точно не обойдется — на Ганзу многие купцы имели зуб.

Ганза стремилась всеми силами ограничить контакты Новгорода с другими возможными покупателями с Запада, поэтому запрещалось перевозить новгородские товары на кораблях Ганзейского союза. Дело иногда доходило до того, что пираты и ганзейцы вместе грабили суда новгородцев. Немцы вывозили из Новгорода сотни тысяч беличьих шкурок, помимо большого числа соболей, куницы и бобра, и новгородцы теряли до половины дохода от торговли пушниной.

Поговорив еще немного, боярин и купец разошлись по своим делам. Впрочем, у Остафия в голове была лишь одна забота — как вызволить кочи и свой товар. Поэтому на торге он долго не задержался и направился домой.

Усадьба Остафия Дворянинца находилась на Плотницком конце и занимала большую площадь. Ее окружал крепкий высокий тын. Массивные, широкие ворота вели во двор, замощенный дубовыми плахами. В рубленом двухэтажном доме на каменном фундаменте, с сенцами и крыльцом, жил Остафий с семьей. Горница соединялась сенями с повалушей — пристроенной к дому холодной кладовой. Кроме дома, в усадьбе имелись еще и рубленые избы, в которых боярин поселил челядь и прислугу.

На подворье стояли две конюшни, в которых содержались лошади служебные и выездные, повить для сена и несколько хлевов; но основная часть скота и прочая живность, в том числе пернатая, содержалась в загородном поместье. Для хранения снеди и вин Остафий построил два просторных каменных погреба — один под домом, другой отдельно. Во втором погребе был обустроен ледник. А еще во дворе стояли добротные амбары для разного рода запасов, и в дальнем конце, за огородами, среди фруктового сада, — баня с предбанником. Все постройки и даже ворота украшала богатая резьба, на которую новгородские ремесленники были большие мастера.

Но оставим пока боярина и постараемся отыскать его младшего сына, непутевого Вышеню. Вообще-то, у него было два имени: православное Юрий, и второе — дань древней вере — Вышеня; предусмотрительный Остафий Дворянинец страховался на все случаи жизни и не забывал старые обычаи. Сын его родился в месяце жнивне — в августе, покровителем которого был Дажьбог[25]— Вышень.

Вышене минуло восемнадцать лет, и он успел заслужить недобрую славу записного драчуна и бездельника. В данный момент отрок развлекался в обществе таких же великовозрастных балбесов из боярских семей, как и сам, — компания играла в «свайку» возле ворот Ганзейского Немецкого двора.

Двор включал в себя сложенную из камня двухэтажную церковь Святого Петра, служившую также товарным складом, больницу, кладбище, жилые и хозяйственные постройки, и был огорожен тыном из очень толстых бревен. Особую популярность Ганзейскому двору приносило немецкое пиво. Дубовые ворота, окованные железом, запирались на ночь. Ночная и дневная стража обычно состояла из двух вооруженных солдат-кнехтов, в качестве которых часто выступали молодые купцы-подмастерья, охранявшие церковь (новгородцам доступ в нее запрещен был даже днем), а внутри двора на ночь спускали огромных сторожевых псов.

Срок пребывания для немцев в Новгороде был ограничен полугодом, соответственно торговавшие здесь купцы делились на «зимних» и «летних» гостей. Многие из молодых купцов проживали в новгородских семьях — для обучения русскому языку. В связи с этим пришлось даже внести изменения в устав Немецкого двора. Дело в том, что в Новгороде процветала игра в кости, и часто немцы, играя вместе с русскими, проигрывались до нитки. Поэтому в устав записали пункт, по которому купцам запрещались азартные игры под угрозой штрафа в пять марок[26]…

Свайку — кованый гвоздь весом около пяти фунтов[27]— бросал в толстое железное кольцо Бориска Побратиловец. Бросать свайку нужно было так, чтобы она упала в центр кольца или, воткнувшись в землю, оттолкнула бы его на некоторое расстояние.

— Эх, голова садовая! — с досадой воскликнул Бориска.

Он с такой силой бросил свайку, что гвоздь стал «редькой» — влез в землю по самую головку. Теперь, чтобы его вытащить, придется копать землю, а значит, подвергнуться шуточкам друзей.

— Вишь-ко, шильце к бильцу подползло! — расхохотался третий участник игры, Семка Гостятин. — Не тюрюкай тюрю, проползай в пору!

Придется взять щепку или что-нибудь другое для раскапывания земли вокруг гвоздя. В конечном итоге Семка будет сегодня в выигрыше. Если, конечно, его не обойдет Вышеня Дворянинец, у которого точный глаз и сильная рука.

Площадка, на которой они расположились, была в самый раз для игры в свайку — совершенно ровное место с мягкой землей, поросшей густой невысокой травкой. Немцы специально выращивали эту траву вокруг тына; ее даже косили хитро устроенной косой — она брала не под самый корень, а лишь сбивала верхушки, чтобы высота травы не превышала пяди[28]. Получался плотный красивый газон, издали похожий на зеленый бархат.

Продолжить игру им не довелось. Со скрипом отворились ворота и к мальчикам направились два стражника.

— Пошёль вон! — сказал один из них и с силой толкнул первого попавшегося.

Им оказался Вышеня Дворянинец, который стоял ближе всех к воротам. Он обладал горячим, даже буйным, нравом, и когда его наказывали за разные проделки, грозился, что уйдет в ватагу ушкуйников — речной вольницы Великого Новгорода.