Читать книгу - "Дружина особого назначения. Книга 1. Заморский рубеж - Иван Алексеев"

«Но живые не сдаются!» – неожиданно придумал он продолжение старинной поговорки русских витязей.

Михась перевернулся на спину, раскинул руки, постарался успокоить дыхание, расслабиться. Сквозь ветви сосен едва проглядывало хмурое северное небо, затянутое свинцовыми облаками. Михась с трудом приподнял голову, взглянул туда, где на наспех сделанной волокуше, привязанной линем к его портупее, лежали Разик и Желток. Желток встретил его взгляд, попытался улыбнуться. Улыбка у него получилась жалкой и виноватой. Разик вообще безучастно смотрел в пространство. Казалось, происходящее вокруг его не интересовало.

Михась закрыл глаза. В его сознании мелькали картины недавних событий. Вот он среди двух десятков дружинников стоит перед огневым рубежом, и в его руках не дурацкий допотопный лук, а тяжелая, сурово-изящная пищаль, изготовленная в ружейных мастерских Лесного Стана на основе лучших иноземных образцов.

– К бою! – звучит команда наблюдателя.

Короткой перебежкой они выдвигаются на огневой рубеж, втыкают в землю подпорки, раздувают фитили.

– Огонь!

Михась нажимает на спусковой крючок, фитиль опускается. С чуть слышным шипением вспыхивает порох на полке. Зная, что у него есть полсекунды, Михась подправляет линию прицела.

Бабах! – взрывается основной заряд, отдача привычно толкает приклад в плечо, клуб дыма на короткое время закрывает обзор. Но Михась уже видит, что первая его мишень разбита вдребезги. Не теряя ни мгновения, он упирает приклад в землю, выхватывает шомпол, прочищает ствол. Порох из пороховницы тонкой струйкой течет в черное жерло. Пыж, тяжеленький свинцовый шарик пули. Забить понадежнее, натрусить запальную порцию пороха на полку. Готово! Прицел, выстрел (остальные еще только ставят пищали на подпорки). Вторая мишень, как и первая, разлетается облачком глиняных осколков…

– Ну, на первом месте, как всегда, Михась, – чуть скучающим голосом, как о чем-то давно известном и слегка надоевшем, докладывает судья группе наблюдателей. – Темп стрельбы наивысший, разбиты все пять мишеней.

Так, отлично, в общем зачете он уже давно не шестой, как после скачки, а в первой тройке с назваными братьями – Разиком и Желтком.

Теперь они уже стоят перед чередой препятствий: ров, забор, сломанный мост, крепостная стена и штурмовая лестница, высокое дерево (оно же мачта), скала, канат над водой… На этой череде, длиной всего треть версты, выматываешься больше, чем в десятиверстном забеге.

– Вперед!

Михась вместе с остальными разбегается что есть силы, чтобы перелететь в прыжке первое препятствие – широкий и глубокий ров. Он удачно толкается, попав в самый край рва, стенки которого обшиты досками, а наверху по доскам пущен железный уголок, иначе давно бы раскрошили их сапоги дружинников. Перелетев ров с хорошим запасом, Михась устремляется ко второму препятствию – трехсаженному забору из толстенных деревянных плах. Возле забора, как и около других препятствий, стоит несколько наблюдателей. Вдруг Михась узнает в одном из них Дымка. Тот смотрит прямо в глаза набегающему первым дружиннику, хитро улыбается, подмигивает. Михась сбивается с шага, толкается не с той ноги, кое-как цепляется за верх забора, невероятным усилием, чувствуя, как чуть не лопаются жилы в плечах, подтягивается, высоко выносит прямые ноги, переворотом преодолевает забор. Спрыгивает на землю он уже не первым. Спружинив при приземлении, Михась выпрямляется, чтобы продолжить бег, и в этот момент опять видит Дымка, который, по-прежнему улыбаясь, показывает ему большой палец, затем поворачивает этот палец к земле и произносит что-то чуть слышно.

– Квиты! – угадывает Михась по движению губ и, чертыхнувшись про себя, рвет дальше по дистанции.

Дымок был молодым и подающим большие надежды строевым бойцом. С полгода назад он вернулся из заморского испытания, которое преодолел блестяще, и сразу был назначен десятником. Кроме того, ему доверили проводить некоторые занятия в отряде дружинников, готовящихся к итоговым испытаниям. Дымок по возрасту был ненамного старше своих новых подчиненных и помнил, как сам еще совсем недавно взирал снизу вверх на своих учителей и наставников. Поэтому он был преисполнен чувством значительности своего нового положения и то и дело изрекал какую-нибудь мудрую сентенцию, типа «Боец должен быть всегда готов к любым неожиданностям!». Причем он произносил сии изречения с таким видом, будто придумал их лично, а внимающие ему юноши ничего подобного до сей поры и слыхом не слыхивали. В общем, Дымок чуть-чуть важничал перед подчиненными, подчеркивая тем самым дистанцию между собой и еще не оперившимися юнцами. Юнцы, однако, тоже были не промах и решили сбить спесь со свежеиспеченного военачальника. Понятно, что весь процесс инициировали и возглавили три друга.

В одно прекрасное утро отряд под руководством Дымка выстроился на той самой череде препятствий. Дорожка между препятствиями была посыпана свежим чистеньким песком, а сами препятствия, регулярно подкрашиваемые, также блистали чистотой и аккуратностью, как и положено всем атрибутам военной службы. Дымок уже хотел было скомандовать начало упражнений, как увидел поднятую руку Михася и разрешил задать вопрос.

– Господин десятник, – озабоченным тоном начал Михась, – мы тут с друзьями никак не можем решить, что важнее при преодолении забора: толчок ногой о препятствие, который может ведь тело и отбросить, или все-таки подтягивание на руках?

Будь Дымок чуть постарше и поопытнее на ниве воспитания подрастающего поколения, он, несомненно, задумался бы: с чего это вдруг отличный дружинник, перелетавший через этот самый забор не менее тысячи раз, задался таким странным вопросом? Но молодой наставник подвоха не почувствовал и с высоты своей должности снисходительно и с готовностью объяснил:

– Здесь важно соблюсти баланс: толкнуться не слишком сильно и подтянуться в тот момент, пока инерция подскока тянет тело вверх. Вот, смотрите! Он легко и стремительно разбежался, прыгнул на забор. О дальнейшем Дымок не любил вспоминать. Нога и руки его соскользнули, как по маслу, и он беспомощно шлепнулся перед препятствием, яко куль с пшеном. Масло было самое настоящее, льняное. Михась со товарищи, зная об утренних упражнениях, ночью старательно намазали им забор.

Сконфуженный Дымок поспешно поднялся с песка. «Боец должен быть готов к любым неожиданностям!» – звучали у него в мозгу его собственные слова. На него выжидательно, с преувеличенной серьезностью таращились полсотни пар лукавых глаз.

– Ну что ж, – как ни в чем не бывало произнес Дымок, – старый десятник, уставший в многочисленных битвах, уже не может преодолевать препятствия с должной легкостью. Надеюсь, кто-то из вас, достойной нашей смены, покажет, как то делается. Дружинники Михась, Разик и Желток! Выйти из строя! Преодолеть забор! Названная троица, к удивлению Дымка, который безошибочно опознал в них зачинщиков, без всякого замешательства и смущения, с готовностью вышла из строя, заняла исходную позицию. Затем они расстегнули прикрепленные к ремням подсумки и что-то вынули из них. Вглядевшись, Дымок с изумлением увидел, что дружинники надевают на сапоги и на ладони специальные шипы, которые имелись в арсенале тайной лесной дружины и в соответствующих ситуациях использовались для того, чтобы легче было карабкаться по бревенчатым крепостным стенам во время скрытой ночной атаки. Словом, заговорщики все предусмотрели и ко всему были готовы. Они легко перелетели через скользкий забор и безо всякого смущения заняли место в строю. Дымок был все-таки не зря назначен десятником и наставником, поэтому он во всеуслышание похвалил троицу за ловкость в преодолении особо сложного препятствия и под дружный и одобрительный смех произнес слова, которые вертелись у всех на языке: «Боец должен быть готов к любым неожиданностям!» Авторитет молодого десятника после этого случая, естественно, только вырос, да и он сам, будучи человеком умным и честным, для себя кое-что понял. Ну а рассказ об очередной проделке пресловутой троицы мгновенно облетел Лесной Стан.