Читать книгу - "Зверские сказки - Анна Альфредовна Старобинец"

Весь день Сыч сидел в дупле, надувшись и нахохлившись, а Барсучок исследовал Дальний Лес. Ему всё нравилось. Нравилось рыть ароматную, пахнувшую хвоей землю. Нравилось выгрызать личинок из трухлявого пня. Нравилось валяться в траве и подставлять солнцу то животик, то спинку. Единственное, что ему не нравилось, — это отсутствие друзей. Кроме него и Сыча в лесу никого больше не было.

«Нужно помириться с Сычом, — решил Барсучок. — Угощу-ка я его вкусным травяным чаем».

И Барсучок принялся собирать мяту, ромашку и другие травы.

— …Что это за гадость? — скривился Сыч, когда Барсучок засунул ему в дупло берестяную кружку с ароматным травяным чаем.

— Это чай. Можно мне войти?

— Так и быть, заходи, — милостиво разрешил Сыч и отхлебнул из кружки.

— Вот спасибо! Как я рад, что мы подружились! — Барсучок забрался в пыльное дупло к Сычу со своей кружкой. — Теперь мы будем каждый вечер мирно пить чай.

Барсучок чихнул.

— А где печеньки? — раздражённо спросил Сыч.

— Что?..

— Печеньки! Или яблочный пирог к чаю! Разве можно приходить в гости с пустыми лапами?! Как не стыдно! Никакой совести нет у зверя! Уходи отсюда! — Сыч вышвырнул Барсучка из дупла, а потом выплеснул чай из обеих кружек.

— Почему ты не хочешь со мной дружить? — пропищал маленький безобидненький Барсучок и заплакал.

Небесный Медвежонок, наблюдавший за Сычом и Барсучком сверху, тоже заплакал. В Дальнем Лесу заморосил дождь.

— Бедный Барсучок! — всхлипывал Медвежонок.

— Нет, так не пойдёт, — сказала Большая Медведица. — Эти постоянные ссоры Барсучка и Сыча, эта несправедливость травмирует нашего малыша.

— Что же делать? Разразить Сыча громом? — охотно предложил Небесный Медведь, которому Сыч уже успел страшно надоесть.

— Не надо разить громом сычика! — Небесный Медвежонок зарыдал ещё сильнее, и дождь в Дальнем Лесу перешёл в ливень. — Бедный сычик! Он не виноват, что мы его таким создали!

— Медвежонок прав, — сказала Большая Медведица. — Сыч противный, но он не виноват.

— Так что же делать? — спросил Небесный Медведь.

— Перестать лениться и создать других зверей в Дальнем Лесу. Много зверей. Чтобы Барсучку было с кем дружить, кроме Сыча, а Сычу чтобы было на ком срывать раздражение, кроме Барсучка.

— И это что же, мне придётся придумывать каждому зверю цвет, размер и характер?

— Ну, с цветом и размером зверей тебе поможет наш Медвежонок. А с характерами предлагаю поступить так: пусть в каждом звере всегда как будто бы борются невидимые барсучок и сыч.

— Имеется в виду, пусть в каждом звере борются добро и зло?

— Нет, папа, не добро и зло, а весёленький, безобидненький барсучок и вредный, обидчивый сыч, — вклинился в разговор Медвежонок.

— И в каждом звере пусть побеждает то один, то другой, — кивнула Большая Медведица. — В ком-то пусть чаще побеждает барсучок, и этот зверь в основном будет весёлым и дружелюбным. А в ком-то — сыч. И зверь тогда будет страшно всем недоволен. Но пусть у каждого зверя иногда наступает такой момент, когда внутренние сыч и барсук перестают пререкаться и ссориться, а просто мирно пьют чай. Ведь должен же зверь хоть иногда быть в мире с самим собой.

— А почему бы мне просто не выдать всем зверям Дальнего Леса дружелюбный и лёгкий барсучковый характер?

— Потому что тогда будет очень скучно, дорогой, — сказала Большая Медведица.

— Понял, — кивнул Небесный Медведь.

Целую неделю они всей своей небесной семьёй придумывали и создавали зверей Дальнего Леса: лисичек и белок, волков и медведей (медведей было создать проще всего), кротов и хорьков, ежей и лягушек, енотов и зайцев, грачей и стрижей, ворон и сорок, воробьёв и синичек и ещё много-много кого.

С тех пор прошли столетья. Тех древних, первобытных зверей давно уже нет, но их потомки — детёныши детёнышей их детёнышей — по-прежнему населяют Дальний Лес. И в каждом звере по-прежнему побеждает то безобидненький барсучок, то обидчивый сыч. А иногда они просто садятся и мирно пьют чай.

* * *

— Я не хочу, чтобы во мне побеждал Сыч, — пробормотал Барсукотик, засыпая. — Я хочу быть Барсучком. Ведь я барсучок, да, папа?

— Сейчас да, — улыбнулся Барсук Старший и выключил светляков. — Сейчас ты маленький, безобидненький барсучок.

Баллада о бешеном хомяке

— Расскажи мне сказку! — Барсукотик уютно свернулся калачиком под моховым одеялом и приготовился слушать.

— Хорошо, сынок. Только сегодня сказка будет особенная. В стихах.

Барсук Старший уселся рядом, держа в лапах берестяную книгу с изображением чёрно-бурого с проседью лиса на обложке. Лис высовывался из-за ёлки и смотрел на Барсукотика мудрыми и слегка голодными янтарными глазами.

— Ой, а кто это? — спросил Барсукотик.

— Это Лисандр Опушкин. Дичайший лесной поэт. И сегодня я прочту тебе его «Балладу о бешеном хомяке».

— Почему бешеном? — Барсукотик на всякий случай прижал ушки к голове.

— Вот послушаешь — и узнаешь.

* * *

Жил да был богач хомяк,

Убеждённый холостяк.

Но однажды на прогулке

В Сырнохлебном переулке

Самку дивную одну

Встретил — и пошёл ко дну.

«О, любовь моя, кто ты,

Гений зверской красоты?

Ты свежа, как лист капусты,

Без тебя мне будет пусто

В золотой моей норе,

Стань женой моей скорей!»

Молвит самка хомяку:

«Ты, хомяк, совсем ку-ку!

У тебя обвисли щёки,

Ты горбатый, кособокий,

Я ж прекрасна и легка.

Не пойду за старика!»

«Хоть я стар для хомяка,

Знай, любовь моя крепка!

Будь моей, краса-хомячка,

В горе, в радости и в спячке,

Не гони меня взашей,

У меня полно шишей».

«Что ж, богатенький хомяк,

Мы с тобой поступим так:

Коль решил на мне жениться,

Молоко чудесной птицы

Ты обязан отыскать,

Чтобы снова юным стать».

Тут хомяк сказал: «Угу» —

И призвал к себе слугу,

Приказал: «Давай-ка в путь-ка,

Птичье молоко добудь-ка

И доставь сюда, слуга,

Быстролётна пустельга!»

И сказала пустельга:

«Ты не знаешь ни фига.

Молоком чудесной птицы

До безумия напиться

Можно с капельки одной,

Хомячок ты мой родной».

Пустельге хомяк в лицо

Рассмеялся: «Для птенцов

Эти сказки, эта дичь и

Эти