Читать книгу - "Ржевский. Том 5 - Семён Афанасьев"

— Два, — устраиваюсь на хромом стуле поудобнее. — Ещё я информацию пришёл купить.

— Какую?

— Когда неизвестные военные, которые вам заплатили аванс, остальную часть товара попросят, скажите и мне?

— И что будет? — брови Репы соединяются на переносице.

— А я на вашу сделку прибуду, подстрахую, — предлагаю. — Количество народу с вашей стороны же ими не ограничивалось?

И снова попал, по глазам вижу.

— Кстати, раз ты такой умный, сам сообрази. — Откидываюсь на спинку. — Сделка, сказать мягко, не самая законная. Раньше ваши левые порталы только экономическим правонарушением были, штраф отдал — и гуляй. А после последнего указа царя это уже чуть не уголовка, согласен?

— Волков бояться — в лес не ходить, — ухмыляется беззубый. — Степень и тяжесть правонарушения нам не сильно важна, а-га-га-га-га.

— А теперь подумайте, почему та сторона количество участников в сделке с вашей стороны не ограничила? Если вопрос более серьёзный теперь, ответственность за него — тоже?

— В одном месте нас собирают? — в глазах Репы мелькает задумчивая эврика.

— Угу, — киваю. — Я, конечно, их приказов не видел и не увижу никогда, но предположить могу.

— Говори!

— На зачистку похоже. — Отвечаю честно. — Запланированную. Вы — криминальный элемент, давайте откровенно. Из нормального народа к вам хорошо никто не относится.

— Слова-то подбирай?

— Нафига? — пожимаю плечами. — Вы мне не нравитесь, я вам тоже. Но я, в отличие от других, камня за пазухой не держу и откровенно рублю вам в глаза, что думаю. Начну слова подбирать — ты от меня половины не услышишь.

— Помолчи, — бросает седой товарищу, затем поворачивается ко мне. — А ты буквально сам-один нас подстраховать сможешь, да? — он добавляет в голос издевательской иронии.

— Я — мастер золотые руки, — замечаю веско. — И руки у меня золотые в том числе при подобных мероприятиях.

Сидящий справа без перехода и приготовлений стремительно набрасывает мне на шею удавку. Ну-ну.

Задушить, конечно, и меня можно, но явно не хлопчатобумажной верёвкой. И не так быстро.

Не реагируя на затягивающуюся петлю, извлекаю под столешницей один из двух своих стволов и без затей простреливаю нападающему ступню.

В моих пистолетах патроны помощнее, чем в бандитском револьвере. Бахает намного громче, чем первый раз, все подпрыгивают.

Четверо приземляются на стулья, а агрессивный сползает на пол и какое-то время катается, подвывая на манер койота и подтянув колено повреждённой ноги к груди.

— Пожалуйста, не делай так больше, — прошу его вежливо и аккуратно снимаю верёвку со своей шеи, убирая в собственный карман.

Пригодится.

— Это ты как?.. — изумляется Репа.

Пистолет я, выстрелив, тут же убрал обратно за пояс брюк. Двигался быстро, сбоку было не видно, вот он и недоумевает — руки-то пусты.

Вместо ответа приподнимаюсь над столом, задираю рубашку. Поворачиваюсь влево-вправо, чтобы присутствующие хорошо обозрели рукояти над штанами:

— И своими руками я очень много чего интересного умею, — добавляю почти в полной тишине.

Если бы раненый не елозил, не было бы ни звука.

— Хороший выстрел, — задумчиво роняет неопределённого возраста мужик с вьющимися волосами. — Вслепую, с удавкой на шее, руки и мишень скрыты столешницей. Что интересного, попал с первого раза, — он со значением сверлит взглядом седого.

— Самый обычный выстрел, — не соглашаюсь. — Дистанция смешная, противник с тряпкой вместо оружия. Жизни ничего не угрожает.

Кажется, до Репы доходит мой последний намёк, потому что на его лице стадия отрицания сменяется стадией принятия, минуя все промежуточные (если верить теории от аль-Футаим, там дальше идут агрессия, торг и что-то ещё):

— Дырок за твоё золото мы тебе насыпем, — он кивает, как о чём-то решённом. — Когда те оптовики явятся, тоже свистнем. Но как ты себе видишь окончательный расчёт?

— Вашими жизнями, — пожимаю плечами. — Нормальная же цена, нет?

И снова зловещая тишина.

— Ты кто? — с замогильным выражением лица спрашивает кудрявый (кстати, по некоторым замашкам — ганфайтер, но это неточно, потому что никаких стволов на нём нет, я вижу).

По его глазам ясно, что поняли меня неправильно:

— Я неточно высказался, — поправляюсь. — Я имел ввиду, что за ваши жизни буду биться как за свою. А свою я пока не проигрывал и проигрывать не собираюсь, так что и вы за моей спиной, даст бог, до правнуков доживёте.

Из четырёх глоток раздаётся выдох облегчения. Пятый продолжает кататься по полу, но я ему помогать не буду (нельзя разрушать свой текущий непреклонный архетип, это я тоже у Далии нахватался), а его соратники почему-то не чешутся.

Архетип! До меня неожиданно доходит, почему у меня с женщинами регулярно, к-хм, чуть не то случается, что хотелось бы.

Контраст! Видимо, какая-то атрибутика в моих словах, действиях (намерениях, в конце концов) говорит дамам что-то такое, что прямо противоречит моим возвышенным романтичным устремлениям! На ниве тактильного контакта и материальной реализации чувственного компонента.

— Почему ты считаешь, что такой аргумент нас убедит? — Репа поднимает ладонь, останавливая готовые сорваться в воздух разговоры соратников, и обращается ко мне.

Вот же дуб. Из таких мыслей вырвал, помолчать не мог.

Надо срочно посоветоваться с Далиёй, в душ е так и засвербило от догадки. Выйду отсюда — первым делом наберу её, она умная. Не только ослепительно красивая. Ещё добра мне желает и с внутренними психологическими комплексами и настройками очень добросовестно помогает разбираться.

— Хотя, пожалуй, даже не так, — старший бандит моё молчание по инерции трактует как-то по-своему. — Вопрос даже не в том, с чего бы нам на тебя полагаться.

— Стреляешь классно, я заценил, — поддакивает предположительный ганфайтер, поднимая вверх большой палец.

— Вопрос: почему мы должны тебе верить больше, чем им? — завершает формулировку Репа.

Вообще-то так не делается. Это против всех правил, против моего личного опыта, но иногда возникает соблазн идти по пути наименьшего сопротивления.

Если бы не моя неожиданная догадка (насчёт конфликта моего внешнего архетипа и согласия баб на интимные отношения со мной), я бы вёл беседу спокойно, как ткач пряльную нить. Сейчас же тупо выдёргиваю главного бандита из-за стола за шкирку:

— Пошли отойдём за угол, пару слов на ухо скажу.

У него хватает ума не сопротивляться и понять, что если бы я хотел его шлёпнуть, то подобные сложности были бы вовсе ни к чему.

В одной из стен помещения под холстом замаскирована дверь. Оттолкнув дурацкую картину в рамке в сторону, толкаю ручку и прохожу внутрь первым.

— Да ты у нас как у себя дома! — то ли возмущается, то ли в качестве предупреждения удивляется седой.

— Родовой дар, — отмахиваюсь почти честно. — В камне чувствую пустоты, вашу дверь за тряпкой увидел. Дальше догадался.

У них тут что-то типа склада: заготовки под портальные амулеты, заряженные и нет, разного размера, мощности, ёмкости аккуратно лежат по стеллажам, каждый артефакт в своей таре.

— Что сказать хотел? — Репа особо не переживает, поскольку видит, что внимания к их сокровищам у меня ноль.

Я в это время стаскиваю туфлю, отворачиваю каблук, надеваю на запястье браслет Изначального и активирую идентификатор:

— Читай.

— Рж…⁈

— МОЛЧА ЧИТАЙ! — в последний момент успеваю накрыть его рот ладонью.

Репа начинает мотать головой так, как будто он — взбесившийся верблюд, которого изнутри в ухо укусила оса (выражение Наджиб).

— Почему тебе стоит мне верить, — продолжаю. — Потому что я даю Слово.

Фамилии, опасаясь хорошей слышимости с той стороны, не называю, но её и не требуется. Бандит, продолжая трясти головой, сам хватает меня за руку и крепко жмёт, выражая согласие.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оградить вашу жизнь, здоровье и безопасность во время той бизнес-встречи, — старательно выговариваю каждое слово. — Если нужна другая формулировка, скажи? Я переформулирую.

— Нет базара! — теперь уголовник трясёт черепом не сверху вниз, а слева направо. — Фамилия известная, кредит доверия — двести процентов! Погнали к братве! — его физиономия отчего-то становится весёлой, оптимистичной и жизнерадостной. — Сказал бы сразу, кто ты есть, вообще бы разговоров не было! У нас и предка твоего помнят, и заветы его свято чтут! Ты тоже автоматом в авторитете. — последние слова он договаривает уже под удивлённые взгляды соратников в соседнем помещении.

Ещё — под продолжающийся вой катающегося по полу раненого, но я уже смирился, что помощь тому окажут, когда я уйду.

Хренасе. А пращур, похоже, в самых разных слоях населения отметился. Сейчас недосуг, но надо будет расспросить деда Трофима — он точно что-то знать должен.

* * *

Видеокартинка передана по магосети клана Накасонэ единственному адресату с неустановленного внешнего нагрудного амулета, выполненного в форме пуговицы. Аудиосопровождение