Читать книгу - "Индия. Моё первое пришествие полвека назад - Игорь О. Станович"

учительница встретилась мне на жизненном пути ещё раз через двадцать лет. Она была секретарём моего друга и основателя страховой компании «Лукойл» Юры Цховребова. Но тогда она была молодая и впечатлительная девушка, которая, увидев руку подопечного ребёнка такой странной формы, тут же рухнула в обморок. Набежали другие взрослые, ибо я заорал, перепугавшись за неё. Вызвали скорую, которая примчалась буквально через десять минут. С учительницей всё было нормально, а вот у меня, видимо, прошёл первый шок и организм сообразил, что же с ним происходит. Мне стало невероятно больно. Врачи из микроавтобуса поколдовали со мной. Наложили временный гипс. Далее, в сопровождении пришедшей в себя училки, меня повезли в госпиталь. В Индии любая больница называется госпиталем. Как я понимаю, госпиталь этот был не самый захолустный. Не бесплатный для простого трудового народа, а хитро замороченный. По приезду меня определили в отдельную палату. Пока врачи возились со мной и бумагами для оформления, учительница сидела рядом, переводила, и ждала вызванных в больничку родителей. Ко мне подошла медсестра и спросила, какого я вероисповедания, и есть ли пожелания по символике, которую возможно предоставить. Как советский школьник (не помню был ли я тогда октябрёнком, или ещё нет), я не понял вопроса. Тогда по умолчанию мне принесли распятие и повесили на стену над головой. Видимо, решив, что я европейский ребёнок, значит, должен быть христианином. Но так как православного креста не нашлось, то распятие было католическим. Мне на самом деле вся эта суета была настолько по фигу, так как я устал от непривычных мне впечатлений, что попросился на кровать полежать отдохнуть. Мне сказали, что сейчас я посплю по-настоящему. Положили на каталку и надели на лицо маску. Далее началось странное и невообразимое действие, сопровождающееся непонятными видениями. Передо мной открылся радужный коридор, и я помчался по нему в удивительном полёте. Коридор закручивался в спираль, и тут я понял, что могу не выбраться из него. Мне стало ужасно страшно. Я попытался здоровой рукой сорвать маску, так как понял, что все эти кошмарные чудеса происходят благодаря ей. Но анестезиолог не позволил мне, удержав руку, и я улетел по этому коридору. Оказывается, в те времена общий наркоз делали веселящим газом. Я бы не сказал, что мне от него было весело, кошмарило по-взрослому. Пришёл в себя я как раз на кровати под крестом. Прибитый к нему человек печально смотрел на меня и, казалось, подмигивал. Я поблагодарил его за то, что он вернул меня в этот мир и ощутил свою руку скованной новым красивым гипсом. Я вдруг осознал, что миры бывают разными и необычными, не то, что привычный, который окружает нас в повседневности. От этого на душе скребла какая-то невероятная тоска и даже жалость к себе. Мне показалось, что я вдруг и очень сильно повзрослел. Начиналась другая, не похожая на предыдущую, жизнь.

Так вернёмся к нашему богатому другу и папиному компаньону Вену. Когда он узнал, что у моей сестры Татьяны скоро шестнадцатилетие, то тут же загорелся устроить ей запоминающийся на всю жизнь праздник. И, забегая вперёд, скажу, что удался он на славу. Причём, с начала и до последнего мгновения действа. Не всё отложилось в памяти, делайте поправку на срок давности в полвека. Помню дорогу из Дели до Мадраса. Дорога дальняя. Не помню точно, сколько дней ехали. Но всё было рассчитано. Забронированы места ночёвки и остановок на отдых. Машин в нашем караване было несколько. Вену пригнал их из Мадраса. Сам прилетел на самолёте и тоже сел за руль своего большого американского внедорожника. Именно в нём ехали мои родители и я. Папа на переднем сидении, чтобы Вену было нескучно в дороге. Папа всегда был довольно разговорчивый. Видимо, ко мне это перешло по наследству. Мы с мамой на заднем, чтобы возможно было развалиться, полежать и отдохнуть. К тому же багажник оказался вместительным, и сиденья раскладывались в приличную постель. Я был ещё мелкий, а мама у нас изначально дюймовочка. Сестру определили так же комфортно в машине, идущей позади нас, с водителем и специально обученным человеком, который следил, чтобы у неё всё было хорошо. Далее ехал микроавтобус то ли с охраной, то ли со слугами, кто их разберёт. Похоже они совмещали обязанности. Естественно, в пути мы заезжали к памятникам истории и другим значимым местам, которыми изобилует Индия. Больше всего я запомнил манеру вождения Вену. Как бы сейчас сказали, она была немного спортивной. Но не это примечательно. А то, что он всю дорогу только ужинал. Причём, делал это обильно и не жалея свою печень. Далее поутру, просыпаясь, он ничего не ел. Лишь выпивал основательное количество кофе. Никаких масалачай или просто чай, он не признавал. Приходя в себя, он садился за руль, и мы отправлялись в путь. Руль в индийских автомобилях находится справа. Соответственно, движение левостороннее. Наследие, оставленное англичанами. Машина, как я уже упоминал, была немаленькая. Настолько, что между передними сидениями у Вену располагался холодильничек, в котором остужались бутылки с содовой, так в Индии было принято называть обычную несладкую газировку. Но очень газированную. Под креслом пассажира находилась коробка виски на шесть бутылок. В центральной части Индостана дороги тогда были неплохими. И казалось, что дорожные рабочие чётко придерживались плана строительства, на котором эти направления были прочерчены по линейке. Можно было весь день ехать, а асфальт так и уходил за горизонт по прямой, насквозь проезжая через города, деревеньки и кокосовые рощицы. Вокруг простирались поля, поля, поля. Лишь ближе к югу начинались холмы и возвышенности, где водителю уже приходилось подключать внимание и проявлять порой мастерство. Особенно в городах. Хоть тогда машин было в десятки раз меньше, но мопеды, мотоциклы и рикши, как и сейчас, сновали везде полчищами. Наш водитель всю дорогу, с небольшими перерывами, доставал из холодильного ящика бутылку содовой, перехватывал её в правую руку, зубами срывал железную пробку и выплёскивал часть содержимого в предварительно открытое окно. Потом передавал её моему папе. Тот брал из-под сиденья ранее початую бутылку виски и немного добавлял в содовую. Далее он возвращал бутылочку Вену, и тот понемногу отхлёбывал из неё. Пока бутылка не заканчивалась. Этим он и питался весь день. Замечу, что Вену категорически не курил в салоне автомобиля. Закуривал свою неизменную сигару он только когда случалась остановка. И то он брал в губы забычкованный окурок сигары, прикуривал его и, понаслаждавшись немного дымом, опять тушил. Таким манером мы и добрались до