Читать книгу - "Африканский казак - Виктор Лаптухин"

— Когда-то господин Леонтьев посоветовал мне написать книгу о поездке в Борну. Кстати, где он сейчас?

— Не могу точно сказать. Знаю, что не ужился с нашими дипломатами, которые объявили его авантюристом. Во время войны с японцами имел дело с нашей разведкой, потом видели его в одной из европейских столиц. А книгу, на основании его дневников и походных документов, написал некий господин Елец и назвал ее «Император Менелик и его война с итальянцами».

— Обязательно прочту ее на досуге!

— Так ты и сам можешь вернуться домой и взяться за перо. Паспорт российский я тебе помогу получить, выйдешь в отставку, купишь дом в Москве. Смута пошла на убыль, царь издал манифест, объявил о создании Государственной Думы, свободах и неприкосновенности личности. Савва Морозов положит тебе хороший оклад, будешь поставлять его ситцы в Аравию или Персию. Согласен?

— Не сейчас. В Лондоне бросать дело нельзя, оно мне досталось дорогой ценой. Обратно на свой рынок англичане уже не пустят. Опять же сын у меня растет, в этом году привез его в Англию, отдал в пансион. А с господином Морозовым готов сотрудничать. Со временем можно и дом в Москве купить.

— Правильно решил, казак! Нам свой человек в Англии очень нужен. Ну а если России-матушке опять послужить придется?

— Это в каком смысле? Шашкой махать уже не получится.

— Так для такого дела есть ребята помоложе. Вот если надо будет дать совет или узнать где, что, по какой цене и куда идет? Мне, например, сейчас приходится иметь дело с парижскими журналистами. Ребята шустрые, пишут бойко, все наши заказы выполняют отлично, по шести франков за строчку получают. Плачу, конечно, не свои, а из сумм, предназначенных, как говорится, на «известное господину министру внутренних дел употребление».

— С журналистами дела иметь не привык. Но для российской пользы интересной коммерческой информацией всегда поделюсь.

— Вот и отлично. А сейчас поехали-ка к моей хорошей знакомой, художнице Елизавете Сергеевне Крутиковой. По четвергам она устраивает приемы в своем салоне. Собираются интересные люди, поэты и писатели, русские и французы, знаменитые и не очень. Тебе это будет интересно и полезно, а то совсем отвык от общения с земляками.

Салон художницы не произвел на Дмитрия сильного впечатления. Публика собралась разная, разговор шел легкий, ни о чем и обо всем. Многие суждения о политике и финансах были просто наивны, а обсуждение последних новостей из России и страстная полемика не вызывали интереса.

Григорий Павлович заметил, что его гость скучает и как бы случайно завел разговор об Африке. Недавно кто-то из французских художников привез из Конго целую коллекцию ярко раскрашенных масок и деревянных статуэток. Теперь весь артистический Париж увлеченно обсуждал экспрессию и ритмику негритянской скульптуры. Дмитрия тут же втянули в общий разговор и засыпали вопросами. Пришлось кое-что рассказать о своих африканских впечатлениях. Но старался не сказать лишнего, больше вспоминал о природе и животном мире. На фоне других красноречивых собеседников получилось довольно серо. Слушатели вежливо улыбались и больше вопросов не задавали.

Только одна девушка, с синими-пресиними глазами и русой косой, заинтересовалась, как размещаются такие скульптуры в жилищах африканцев. Рассказ о типах домов и их внутреннем убранстве слушала внимательно, задала дельные вопросы. Дмитрий оживился, вспомнил интересные подробности. Из дальнейшего разговора узнал, что ее зовут Маша и что она слушает лекции по французской истории в Сорбонне. Нарушая все приличия, не отрываясь смотрел на нее, с удовольствием слушал бойкий московский говор и чувствовал, что гибнет. Совсем как герой какого-нибудь бульварного романа.

Но действовать решил немедленно и несколько церемонно спросил, не будет ли Маша так любезна и не покажет ли она, вместе с кем-нибудь из своих подруг, Лувр и другие достопримечательности Парижа.

— Хочу через некоторое время привезти сюда своего маленького сына, чтобы показать ему город, — сказал Дмитрий и добавил: — Я вдовец.

Девушка почему-то вспыхнула и стала необыкновенно хороша. Кивнула в знак согласия.

Дмитрий понял, что теперь сделает все для того, чтобы Маша стала хозяйкой в его доме. В Лондоне или в Москве, это уже не имеет значения.

— Вот он где, наш африканский казак! — произнес подошедший Григорий Павлович. — Привел тебе слушателя. Этот молодой человек очень интересуется Африкой. В прошлом месяце получил аттестат зрелости Николаевской императорской гимназии в Царском Селе и прибыл в Париж, чтобы продолжать образование в Сорбонне.

Стоявший рядом с ним юноша не обладал заметной внешностью: невыразительные черты лица, толстые бледные губы, немного косящие глаза. Как и положено недавнему гимназисту, стрижен под бобрик. Нервно потирая руки и краснея, он довольно невнятно произнес свое имя.

— Да вы, молодой человек, спрашивайте, не стесняйтесь. — Григорий Павлович ободряюще улыбнулся. — Наш казак всю Африку насквозь прошел, знает ее не по книгам. Беседуйте, а я вас оставлю.

— Что вас интересует? — Дмитрий приветливо кивнул юноше. Живо представил себе царскосельские дворцы и парки, Гатчину и другие живописные пригороды Санкт-Петербурга…

И вдруг его осенило! То, что раньше мелькало где-то в смутных мечтах, да порой грезилось в зыбких снах, теперь вылилось в четкое решение — пришла пора возвращаться домой! Настало время! Теперь, имея опыт, собственный капитал и зарубежные связи, а при таких условиях получить кредит в любом солидном лондонском банке не составит проблемы, можно начинать и свое дело. Торговое, а то и промышленное. Знакомство с рынками Египта, Эфиопии, Судана, знание о потребностях их народов и повадках местных властей позволят поставлять туда и российские товары!

— Простите, я опоздал и не слышал ваш рассказ. В Царском Селе встречался с офицерами, которые сопровождали первое российское посольство в Аддис-Абебу. Готов был без конца слушать их воспоминания.

— Николай, а Дмитрий Михайлович оказывается побывал еще на Нигере и озере Чад, — сказала Маша.

— О! Так вы побывали в самом сердце Африки! Неужели были и на берегах таинственного Чада! — у юноши не осталось и следа от былой неуверенности. Его лицо оживилось, глаза восторженно засверкали. — Значит, словно конкистадор или пилигрим, прошли через пропасти и бездны гор и раскаленный ад пустынь, испытали битвы и бури на диких просторах Черного континента. Своими глазами видели не только Аддис-Абебу, но и Борну и Сокото! Очень прошу, расскажите об этих неизвестных мирах!

— Охотно отвечу на все ваши вопросы, но не сейчас. Сразу же хочу предупредить — я не мастер на красочные описания. В тех краях меня интересовали весьма прозаичные вещи. Думаю, что придет время и вы сами побываете в Африке. Буду рад встретиться — вот моя визитная карточка. Найдете меня в отеле «Континенталь» в любое утро от восьми до десяти. В Париже буду всю эту неделю.

Когда молодой человек раскланялся, Дмитрий спросил Машу: