Читать книгу - "Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера - Генри Райдер Хаггард"

Эти гневные слова вынудили толпу замолчать, и перепуганные люди повесили голову. Сабила помолчала, оглядывая подданных, потом продолжила:

– Иссикор, мой нареченный, выйди вперед и скажи этим людям, что ты рад всему случившемуся. Чтобы спасти меня от Хоу-Хоу, ты внял моим мольбам и отправился в дальние края, на юг, искать совета у могучего Повелителя духов. Он дал тебе совет, благодаря которому удалось победить Хоу-Хоу! Но все же ты сидел в той лодке, что отвезла меня на остров. За это я тебя не виню, тебе пришлось поступить так по причине твоего положения, а иначе бы тебя прокляли, как велит древний закон. Теперь я спасена, но не тобой, ибо ты, вообразив, что белый вождь пал на острове, смирился с моей участью стать женою бога. Нет, я спасена благодаря мудрости и силе белого вождя и его спутника, которые изничтожили Хоу-Хоу и его жрецов. Так поведай же людям, как сильно ты рад тому, что плавал на остров не напрасно, а мои избавители не зря внимали твоим просьбам о помощи. Ведь я стою сейчас перед своим народом, живая и непоруганная, а наша земля наконец-то избавилась от проклятия Хоу-Хоу. Да, скажи все это соплеменникам и поблагодари щедрых сердцем чужестранцев, которые сражались вместо тебя и спасли меня и мою сестру Драману!

Я изрядно устал, однако с любопытством глядел на Иссикора. Мне было интересно, что тот скажет. Он выждал некоторое время, а затем выступил вперед и начал говорить, запинаясь:

– Я искренне рад, о возлюбленная, что ты вернулась в целости и сохранности, хотя, приводя сюда белого вождя с юга, я надеялся, что он изыщет иной способ спасти тебя, не творя святотатства и не убивая жрецов огнем и водою. Эти люди с начала времен состояли при божестве, а белый вождь их убил. Госпожа Сабила, ты говоришь, что Хоу-Хоу мертв, но откуда нам знать, так ли это? Он же дух, а разве духи могут умереть? Не мертвый ли бог кинул тот камень, который убил старого Валлу? Не метнет ли Хоу-Хоу другие камни, которые прикончат и нас, а прежде всего тебя, госпожа, ведь ты стояла на Скале приношений, облаченная в наряд святой невесты?

– Баас, – задумчиво справился у меня Ханс, чей голос прозвучал в наступившей тишине неожиданно громко, – как, по-вашему, Иссикор и вправду человек? Или он сделан из дерева и раскрашен, как тот идол, чье обличье принимал Дака, чтобы сойти за Хоу-Хоу?

– В Черном ущелье, думаю, Иссикор был человеком, – ответил я, – но тогда он находился очень далеко от Хоу-Хоу. Теперь же, Ханс, я не уверен. Быть может, он всего-навсего сильно напуган и со временем придет в себя.

Между тем Сабила внимательно разглядывала своего красавца-жениха, осматривая его с головы до ног, но не говорила при этом ни слова. Потом, по-прежнему избегая общаться с Иссикором, она повернулась к толпе и изрекла повелительно:

– Поскольку мой отец погиб, отныне я становлюсь вашим вождем, вашим Валлу, и мне следует повиноваться так, как вы повиновались ему. Ступайте и займитесь своими делами, ничего не опасаясь, ибо Хоу-Хоу больше нет, а лесные демоны почти полностью истреблены. Я ухожу отдохнуть и забираю с собою своих избавителей и освободителей. – Тут она указала на нас с Хансом. – Позднее я выйду к вам и поговорю с тобой, мой господин Иссикор. Отнесите труп моего отца в то место, где положено погребать вождей! – С этими словами она развернулась и, сопровождаемая нами, старшей сестрой и свитой, направилась к своему дому.

Там Сабила на время попрощалась с нами, потому что все мы от усталости уже буквально валились с ног и отчаянно нуждались в отдыхе. При расставании она поцеловала мне руку и со слезами на прекрасных глазах долго благодарила за все, что я сделал. Драмана последовала ее примеру.

– Почему это, баас, – спросил Ханс, когда мы перед сном перекусывали и пили местное пиво, – ни одна госпожа не поцеловала руку мне, хотя я тоже участвовал в их спасении?

– Потому что сестры очень устали, Ханс, – ответил я, – и сочли, что одного поцелуя будет вполне достаточно для нас обоих.

Готтентот наполнил свой кубок остатками туземного пива из кувшина и осушил его одним глотком.

– Все справедливо, баас. Вам достались поцелуи, а мне вполне хватит и пива.

Несмотря на полное изнеможение, я не мог не рассмеяться, хотя, сказать по правде, и сам не отказался бы еще от одного стаканчика. Потом я упал на постель и мгновенно провалился в сон.

Мы проспали остаток дня и всю ночь, пробудившись, лишь когда первые лучи солнца проникли в нашу комнату через окно. Во всяком случае, я могу говорить за себя. Ибо, когда я открыл глаза, чувствуя себя совершенно иным человеком, и возблагодарил небеса за чудесный дар сновидений, Ханс был уже на ногах и чистил ружья и револьверы.

Я покосился на уродливого желтокожего коротышку-готтентота и с благодарностью подумал о том, сколько мужества, хитроумия и верности заключено в этом тщедушном теле. Если бы не Ханс, я давным-давно был бы уже мертв, да и красавицы-сестры тоже бы погибли. Это ведь он придумал взорвать водяные затворы, подложив порох под каменный болт рычага. Сам я долго ломал голову, но так ничего и не сумел измыслить, ибо это единственно возможное решение от меня ускользнуло. Все, что случилось потом, произошло лишь благодаря Хансу.

Нет, мне, конечно, приходило кое-что на ум, но я рассчитывал от силы затопить поля жрецов и, быть может, пещеру, чтобы отвлечь внимание недругов от нашего побега. А в результате мы высвободили силы природы и добились воистину устрашающих результатов. Вода проникла в колодцы, которые питали негаснущие костры, и добралась до недр вулкана, где стал образовываться пар, причем сила его была такова, что он разнес высокую гору вдребезги и навсегда уничтожил прибежище Хоу-Хоу со всеми прочими постройками и примыкающими к ним полями.

В этом беспощадном истреблении я усматривал длань Провидения, которое предпочло действовать через Ханса. Да, силы небесные наделили готтентота проницательностью и смекалкой, чтобы стереть с лица земли жестокую тиранию и уничтожить кровожадного истукана и его почитателей.

Вне сомнения – так думалось мне, человеку простому и неискушенному, – все это было предначертано свыше. Когда какой-то беглый жрец Хоу-Хоу сотни лет назад нарисовал в бушменской пещере тот портрет, его вела воля небес. И небеса же вселили в сердце старого мошенника Зикали желание заиметь некое снадобье, ниспослав ему неутолимую жажду знаний – или что-то еще, что побудило колдуна уговорить меня согласиться на этот поход и взвалить на свои плечи всю тяжесть дальнейших испытаний.

Опять же, сколь благоразумно повел себя Ханс, после того как доплыл через озеро до лодки! Попытайся он заставить этих погрязших в язычестве и идолопоклонстве трусов немедленно двинуться нам на помощь, как наставлял его я, не исключено, что они, боясь нарушить свой закон, стали бы сопротивляться или вообще уплыли бы прочь, стукнув Ханса веслом по голове и бросив нас на произвол судьбы. Но готтентоту хватило ума и терпения обождать, хотя, как он признался мне впоследствии, сердце его разрывалось на части от беспокойства за меня. Тщательно взвесив все «за» и «против», он принял решение ждать, пока все условия «законности» не будут соблюдены, после чего валлу подчинились ему достаточно охотно.