Читать книгу - "Дуэлянты - Пьер Алексис Понсон дю Террайль"

Беглец тут же догадался, что высокая башня, ярко сверкавшая на солнце, будто никакой бури перед этим не было и в помине, представляла собой не что иное, как Кордуанский маяк.

И увиденный им парус, еще за мгновение до этого бывший для гренадера последней надеждой, теперь немало его обеспокоил.

Взяв курс на Кордуан, он вскоре увидел землю и тут же ее узнал. Ему предстояло вернуться в эстуарий Жиронды и направиться в Ришар, что было нетрудно, потому как течение, с отливом вынесшее барку в открытое море, теперь, с приливом, гнало ее обратно в реку.

– Ах! Моя дорогая Кадишон, твой горемычный муж только что чудом спасся от смерти, – с улыбкой сказал Жан-Мари.

Он полагал, что все опасности уже позади.

Но волны вокруг него становились круче, выше и стремительнее.

– У меня такое ощущение, – сказал себе он, – что по мере приближения к берегу море волнуется все больше и больше.

Ему даже в голову не приходило, что это вполне естественно.

– Гляди-ка! – через минуту продолжил он. – Парус, который я недавно заметил в открытом море, похоже, приближается ко мне. Может, это случайность?… Ха! Чего это я испугался? Не хватало еще, чтобы буря изрыгнула полицейского шпика – специально чтобы меня арестовать.

И Жан-Мари от всей души расхохотался.

– Просто удивительно, как быстро на практике учишься ремеслу; теперь я управляю баркой не хуже иного шкипера.

Тем временем парус сближался с ним все больше и больше.

Изумительно маневрируя, он быстро двигался к берегу.

Впрочем, Жан-Мари, только что обогнувший Кордуанский маяк, не волновался. Вдали пробило восемь часов, на горизонте в океан садилось солнце, бриз сменился легким ветерком, и если бы не море, продолжавшее яростно волноваться, этот вечер для Жана-Мари выдался бы поэтическим, настраивающим на мечтательный лад.

Вдруг у него за спиной раздался голос:

– Ну что, друг, здорово нас потрепало. Вы, черт возьми, вышли сухим из воды!

– Да, к счастью, все обошлось, – ответил Жан-Мари и повернулся.

– Ну здравствуйте, гренадер, – сказал ему Латур, который, как и солдат, вследствие шторма оказался в открытом море и смог спастись исключительно благодаря присутствию духа.

Он вовремя убрал парус, чтобы не потерять берег из виду.

Мы даже не будем пытаться описать ту ненависть, которую испытал в душе Жан-Мари, узнав полицейского.

– Опять этот змееныш! – прошептал он. – Не просто мерзавец, а демон какой-то!

– Вы не очень-то вежливы, гренадер, – насмешливо заметил Латур.

Жан-Мари ничего не ответил.

– Я его спасаю, а он не желает меня даже поблагодарить, – продолжал шпик.

Лодка грозно раскачивалась из стороны в сторону, но солдат, невзирая на это, встал во весь рост.

– Что вам от меня надо? – спросил он.

– Вы вовсе не глупы. – сказал полицейский, не удостоив его ответом. – Но просить Кадишон проводить вас было большой ошибкой. Если бы я ее не встретил, то в жизни не догадался бы, каким образом вы решили спастись. План был просто великолепный, хотя чуть не обошелся вам слишком дорого.

– Чего вы от меня, в конце концов, хотите?

– Да так, всего-то немного поболтать.

– Ну что же, я готов! – сказал Жан-Мари, доставая из-под банки саблю.

– Я тоже! – ответил полицейский, демонстрируя пистолет.

– Что до этого, мальчик мой, я совершенно спокоен, – промолвил гренадер, пожимая плечами.

– Почему это?

– Потому что после сегодняшнего дождя ваш порох насквозь промок.

Солдат говорил правду. Латур, прекрасно это зная, всего лишь надеялся припугнуть противника.

– Значит, вы погнались за мной, чтобы вновь схватить и доставить в Бордо? – продолжал беглец.

– Совершенно верно.

– И чтобы доставить себе радость увидеть, как меня расстреляют?

– Знаете, мне до этого нет никакого дела, – ответил Латур. – Для меня важно лишь связать вас и отвести в полицию. Остальное меня не касается и я не стану рваться в первые ряды зрителей, которые соберутся поглазеть на вашу казнь.

– Значит, вы решили, – продолжал солдат, – что я сдамся, как только вас увижу?

– Даже не надеялся!

– Что же вы в таком случае намереваетесь делать?

– Для начала потребую, чтобы вы сдались.

– Ну да. Это как раз то, о чем я говорил. Но я отказываюсь.

– Тогда я…

– Что, возьмете меня на абордаж? Послушайте, дорогой мой, вы подали мне замечательную идею. Вы не сможете меня связать! Я сам вас схвачу, а затем отниму барку, которая, по сравнению с моей, лучше и прочнее.

– Что вы говорите! – с сомнением протянул полицейский.

– Вы поступили крайне опрометчиво, – добавил гренадер, – что явились сюда в одиночку, тем самым предоставив мне прекрасную возможность отомстить.

– Вы становитесь трагиком, мой дорогой, – с улыбкой ответил Латур, – будете сдаваться?

– Полно вам! – сказал солдат. – Это несерьезно. Вы же привыкли, что рядом всегда парочка других шпиков и жандармы, как давеча в домике на болоте.

Голос Жана-Мари звучал насмешливо, но в душе его медленно закипал гнев и он испытывал неодолимое желание задушить этого мерзавца, который вот уже второй раз становился на его пути к свободе.

Барка гренадера шла первой, лодка Латура держалась в трех-четырех метрах за ней.

Море по-прежнему бурлило и волновалось и для маневрирования теперь требовалась величайшая осторожность.

– В последний раз спрашиваю – будете сдаваться? – вновь взялся за свое полицейский.

– Нет!

– Подумайте…

– Нет!

– Тогда берегись!

Агент полиции крутанул штурвал, и его барка двинулась прямо на лодку Жана-Мари, которая была вдвое меньше ее.

Солдат тут же догадался о намерениях врага.

– Мерзавец! – закричал он. – Ты хочешь меня потопить!

– И без лишних разговоров. Когда же ты будешь тонуть, а друг Латур придет на помощь, ты не станешь на него сердиться.

Слова этого бесчестного полицейского, намеревавшегося вырвать Жана-Мари из объятий смерти только для того, чтобы затем предать казни, могли любого повергнуть в дрожь.

Увидев, что ему грозит смертельная опасность, Жан-Мари тоже крутанул штурвал.

«Если я смогу избежать столкновения, то он на такой скорости проскочит далеко вперед. А я тем временем от него оторвусь».

Но нашему несчастному гренадеру недоставало опыта, чтобы соревноваться в таком деле с Латуром в сноровке. Большая барка, движимая неодолимой силой ветра, ударила в борт лодки гренадера.