Читать книгу - "Анж Питу - Александр Дюма"

Поэтому велико было удивление всех, кто находился во дворце, когда вместо криков и угроз они услышали песню, и особенно когда увидели едва держащихся на ногах певиц, которые, шатаясь от голода, как пьяные, прилипли своими истощенными, несчастными, мертвенными, грязными, мокрыми от воды и пота лицами к решетке, когда увидели тысячи страшных лиц в обрамлении множества рук, сжимавших золоченые прутья решетки Позже из этой фантастической толпы стали раздаваться мрачные завывания; в центре ее вспыхивали молнии.

Кроме того, время от времени все эти корчащиеся в предсмертных судорогах люди отпускали поддерживавшую их решетку и протягивали руки между прутьями.

Одни, раскрыв дрожащие ладони, молили о милости.

Другие, сжав кулаки, грозили местью.

О, то была мрачная картина.

Наверху дождь, внизу грязь.

Среди осаждающих – голод и угроза.

Среди осажденных – жалость и сомнение.

Пока все ждали Людовика XVI, королева, полная лихорадочной решимости, приказала готовиться к обороне: постепенно вокруг нее собрались придворные, офицеры, крупные чиновники.

Среди них она заметила г-на де Сен-При, министра.

– Ступайте спросите, чего хотят эти люди, – сказала она.

Господин де Сен-При спускается вниз, пересекает двор и подходит к решетке.

– Чего вы хотите? – спрашивает он у женщин.

– Хлеба! Хлеба! Хлеба! – наперебой закричали они.

– Хлеба! – сердито отвечает г-н де Сен-При. – Когда у вас был только один господин, у вас было вдоволь хлеба, а теперь их у вас больше тысячи – и вот к чему это привело.

С этими словами г-н де Сен-При удаляется под крики голодных женщин, приказывая не открывать ворота.

Но тут вперед выходит депутация, перед ней ворота все же приходится открыть.

Майяр от имени женщин обратился к Национальному собранию; он добился того, что его председатель вместе с депутацией из двенадцати женщин отправился к королю.

В то мгновение, когда депутация во главе с Мунье выходит из Национального собрания, король галопом въезжает в задний двор замка.

Шарни отыскал его в Медонских лесах.

– А, это вы, сударь, – удивился король. – Вы меня искали?

– Да, ваше величество.

– Что случилось? Я вижу, вы мчались во весь опор?

– Ваше величество, в Версале сейчас находятся десять тысяч женщин, они пришли из Парижа просить хлеба.

Король пожал плечами, но Не столько с презрением, сколько с жалостью.

– Увы, – сказал он, – будь у меня хлеб, я не стал бы ждать, чтобы они приходили за ним в Версаль.

И все же, воздержавшись от других замечаний и бросив грустный взгляд вслед удаляющейся охоте, которую ему приходилось покидать, он сказал:

– Ну что ж, поехали в Версаль. И он повернул в Версаль.

Король, как мы уже сказали, только что вернулся, когда на Оружейной площади раздались громкие крики.

– Что там такое? – спросил Людовик XVI. Вошел бледный, как смерть, Жильбер.

– Ваше величество, – сказал он, – охрана под предводительством г-на Жоржа де Шарни напала на председателя Национального собрания и депутацию, которую он к вам ведет.

– Не может быть! – восклицает король.

– Вы слышите – это кричат те, кого убивают. Глядите, глядите, все разбегаются.

– Откройте ворота! – приказывает король. – Я приму депутацию.

– Но, ваше величество! – останавливает его королева.

– Откройте ворота, – повторяет Людовик XVI. – Королевские дворцы искони служат убежищем.

– Увы! – говорит королева. – Кому угодно, только не королям.