Читать книгу - "Королева викингов - Пол Андерсон"

Она уговаривала отца до тех пор, пока тот не начал раздумывать, на каких условиях это можно будет сделать. Сначала племя Сейи должно дать ему заложников, сказал он. По своим посещениям тех краев, где кочевали финны, — хотя последний раз он был там уже несколько лет назад, — Эзур знал, чьи имена назвать. Он возьмет их детей. Финны очень заботились о своих отпрысках. Он будет обращаться с ними хорошо, они будут жить вместе с финнами, находящимися у него на службе, которые пасут его оленей и помогают ему в ловле рыбы и охоте на китов и морского зверя. Когда Гуннхильд вернется домой, он отпустит их и даст подарки. Если же с ней случится что-то нехорошее, то они умрут.

Когда Гуннхильд рассказала Сейе об этом, глаза женщины расширились. Некоторое время она сидела в раздумье. А потом мягко, но непреклонно сказала:

— Нет. Ведь я одна. Сколько наших родичей он хочет держать у себя? Мое племя отреклось бы от меня. Я сама отреклась бы от себя.

— Отец разгневается, — предупредила Гуннхильд.

— Пусть делает, что захочет. Он может обнаружить, что некоторые дела не могут привести к добру. А с другой стороны, дружба саами может чего-то стоить.

— А наша дружба что, ничего не стоит? — крикнула Гуннхильд и вылетела из хижины.

Теперь ей предстояло снова подлизываться к Эзуру. Всякие угрозы были бесполезны и могли скорее навредить. Но, конечно, он не забыл того, что дочь сказала ему в тот день на кургане Ульва. Он скоро уступил. Гуннхильд предполагала, что тут Хельга тоже замолвила словечко-другое в ее пользу. В последнее время ее мачеха стала куда менее сварливой. Скорее всего Хельга не желала делать ничего такого, что могло бы помешать отъезду дочери ее мужа. Гуннхильд почти наяву представляла себе разговоры, происходящие в тепле и мраке их закрытой плотным пологом постели: «Ей совсем опротивела жизнь здесь. Если она вернется ведьмой, то кто знает, каких неприятностей мы можем дождаться? О, конечно, она твоя дочь и вряд ли станет что-то затевать против тебя, но она всегда была своевольной. Лучше всего было бы, если бы ты нашел ей мужа где-нибудь на юге. Конечно, она мечтает об этом. Так почему бы не устроить этим летом пышную свадьбу где-нибудь в Траандло?» Ну, что-нибудь еще наподобие этого, что могло заставить отца пойти на попятную, думала Гуннхильд.

Так что она лишь усмехнулась про себя, когда Ингвар во главе отряда из шести человек поехал договариваться с финнами. С ним отправился и ее брат Эйвинд. Его всегда привлекали безрассудные поступки, причем тем сильнее, чем больше он мог, по ожиданиям, в будущем ими хвастаться. Они уехали верхами, но обратно им пришлось возвращаться главным образом на лыжах, ведя своих косматых низкорослых длинногривых лошадей в поводу: в гористой местности, которую они пересекали, снег в этом году выпал очень рано. И все же они, попадая в стойбища, не проводили там больше одной ночи — ужинали взятым с собой вяленым мясом и сухарями и залезали в спальные мешки.

Они потратили много времени, чтобы узнать, где кочует племя Сейи — один из финнов Эзура служил переводчиком, — но, когда они нашли его, их приняли там со всем великолепием, доступным этим бедным кочевникам.

Они принесли известие о том, что оба колдуна согласились обучать Гуннхильд в течение года. Если она после этого пожелает продолжать учение, то Эзур должен будет заплатить дополнительно, помимо выдачи женщины. Они будут встречать Гуннхильд вскоре после весеннего равноденствия^[8] на берегу Стрим-фьорда, находившегося много севернее Ульвгарда.

Это место было известно и Эзуру, и его спутникам: именно там он получил Сейю. Это были не морские финны; они пасли свои стада в глубине страны. Однако их пути кочевья пролегали совсем недалеко от этого берега. Некоторые из них время от времени ходили к морю ловить рыбу на удочки, бить тюленей и моржей, которых потом доставляли на берег и продавали любым чужестранцам, попадавшим в эти края. Они выстроили дом, где держали товары; там же могли жить люди, если зима выдавалась особенно снежной и бурной.

Гуннхильд предстояло жить вместе с племенем до поздней осени. А когда уляжется зима, она с двумя колдунами возвратится в прибрежный дом. Это дикое и безлюдное место, к тому же прочим соплеменникам будет запрещено появляться там, так что никто не побеспокоит учителей и ученицу, когда та будет осваивать заклинания. Для иноземца, например Гуннхильд, это будет гораздо труднее, чем для человека, с детства знающего финские обычаи и язык. Она будет в безопасности. Ни один человек из племени не осмелится подойти к дому, а норвежцы в это время не заходят так далеко на север.